Трын-трава

Сверну гору и выпью море,
Нет ничего запретного в просторе.
Дышу не воздухом – вином,
Луна со мною говорила об ином.
Ночь познакомила с созвездьем,
Как хорошо нам было вместе.
Там Скорпион со Львом на бой рвались,
Как гладиаторы дрались.
Стрелец по небу пробежал,
Кого-то точно потерял.
Там Овен с Козерогом
Болтали о походе.
Рассвет приветствовал меня
Не так уж и любя.
Тень проскользнула предо мной,
Она всегда была со мной.
Мне ветер говорил о власти,
Что в его жизни это сласти...

Заря раскрыла розовый бутон,
художника смутила простотой.
Он акварель наносит на картон
не кисточкой, свирелью золотой.

В волшебных звуках свежий ветерок
и серебро от выпавшей росы,
играющий палитрою восток,
под монотонным шорохом косы.

От аромата скошенной травы
я опьянел, и спать хочу. А вы?

И вот весна тревожит души,
вселяет веру и любовь,
и воздух кажется нам гуще.
и сердце гонит звонче кровь,
и яблонь розовые кудри,
разлили нежный, вечно мудрый,
душистый свежий аромат.
О, как прекрасен белый сад,
когда под радужною синью
он словно дышит в тишине,
ты, Русь, всегда живёшь во мне
весенней песней журавлиной
и белым пухом тополей,
как память юности моей.
Весной я, словно вновь рождённый,
весной я слабый, как дитя,
и в мир, привычный, удивлённо,
как будто в первый...

Леса, прекрасные долины,
Ночного неба синева.
И путь в деревню очень длинный
Одолеваю едва,
Но вот родимая сторонка,
Природы утренней краса.
Меня встречает собачонка,
А на траве уже роса.
Иду с тяжёлыми вещами,
Но мне легко, как никогда.
Путь был не близкий,
Но я знаю, ещё не раз вернусь сюда.
Вот дом, который я всё время вспоминаю.
Прошли здесь детские года.
Сюда лишь летом приезжаю,
Но знаю, будет так всегда.

Как в кружевах воспоминаний
найти мне нужный завиток,
чтобы достичь заветной грани,
переступить через порог…

Там отдышаться понемножку,
перекреститься, а потом
ступить на лунную дорожку
над всколыхнувшимся прудом.

Пройти по всей дрожащей глади
покрытой звездами воды
и просто так, забавы ради,
оставить зыбкие следы.

Достичь конечного предела –
песчаной, тонкой полосы.
И по траве пройти несмело,
сбивая пыль ночной росы.

И отыскать в кустах прибрежных
слегка журчащий...

Спят опятки, сдвинув пятки,
На пеньке трухлявом в ряд.
С грибником играют в прятки.
Пусть найдёт хоть пять опят.

***
Наш грибник ужасно ловок,
Очень зорок. Ну и пусть.
Пусть отыщет без уловок,
Где в траве зарылся груздь.

***
- Эй грибник! Закрой корзину!
Этот гриб совсем не тот,
Потому что под осиной
Подберёзовик растёт.

***
- Мы хотим скорее в банке
Окунуться в маринад!
Мы отличные поганки!
Ты же нас увидеть рад?

***
Маслёнок с пелёнок под ёлкой зелёной
Коричневой...

Уставший ангел не заметил
Бойца, притихшего в траве:

Я был убит перед рассветом,
В 4.10 по Москве.

Метнулся ангел вдоль дороги,
Среди трехсотых поискал…
Не скажет же он завтра Богу,
Что я его уже достал…

Носился ангел по фугасам
И матерился на чем свет:
Такого не было ни разу
За его десять тысяч лет…

Вот так и бродит ангел лишний
В моих кроссовках по земле,

А я торчу себе отлично
пером
в его
крыле.

Поиграем в прятки, Олененок,
На лугах, где пахнет клевером и медом,
Поиграем в травах, ласковый ребенок,
А потом иди своей дорогой.
Нет, постой, послушай...
Весь объят тревогой
И тебе я растревожил душу,
Обещаньем призрачным покоя.
Так иди ж, иди своей дорогой,
А иначе мир я твой разрушу,
Острыми цветами равнодушья.

Мне дым костра оближет жаром руки,
Слух усладит дровишек дробный треск,
Готов и в пламень за тебя на муки,
Глазищ твоих за странный блеск.

Их глубина подобна океану –
Волной накатит и отступит вспять.
Иль взгляд твой просто кажется мне странным
Иль у виска волос с рыжИнкой прядь?

Красива! Но не здешнею красою.
Тиха и ласкова, как море в штиль,
То вдруг штормишь тайфуном. Дождь с грозою!
Стенать напрасно, уж таков твой стиль.

Порой случается: когда не в духе,
Твой взгляд суров...

Вечер сиреневой шалью
плотно укутал Москву.
черные тени упали
на голубую траву.
Мутного света потоки
брызнули из фонарей.
Город уже пишет строки
текстов оконных огней.
Выпуклый глаз светофора
вдруг в темноте замигал.
Рокот ревущих моторов,
видно, его испугал.
Позеленел он от ужаса:
того и гляди, разобьют.
Висит, отражается в лужице,
словно большой изумруд.
С громким рычанием мчится
пестрая лента огней.
А он на машины косится
зеленой стекляшкой своей…