Трудовые мозоли

У нас у каждого, есть сто имен
Есть сто дорог, открытий и страданий
Сто сокрушительных, несбывшихся надежд
И сто волнующих загаданных желаний

Мы покоряем в жизни сто вершин
И сто побед отпразднуем с размахом
При расставаниях находим сто причин
И в сотый раз смолкаем рядом с плахой

Друзьям пытаясь правду доказать
Мы в сотый раз проигрываем в споре
И сотни одинаковейших дней,
Начав с признаний, завершаем в ссоре

Мы в сотый раз, самих себя презрев
Беремся за тяжелую работу...

Поехали гулять по старым улочкам?..
На перекрёстке купим сок и с вишней булочку,
Присядем с ветром поболтать в тени платанов,
И бросим парочку монет в ладонь фонтана,
В трамвае полном покатаемся по кругу,
Проведаем бульвары, море, Дюка,
Портрет художник загорелый набросает…
Одесса в лето гордо шествует, босая…

И в платье ситцевом красива, и в гипюре,
Строга, но держит пальцы веером, в натуре,
Хитрит по-детски, от Души и нараспашку,
И громко хвастает полосками тельняшки…
Чудачек тут...

Сколько лет, сколько зим бесцельных
Сколько стоптанных башмаков
Как мозолей, стихов откровенных
Кровоточащих ран от оков

От сгоревших в душе желаний
От завядших в пути цветов
Из-за глухонемых страданий
И потухших в глазах костров

Одиночный побег, наудачу
А удача, знать, снова в бегах
Ночь, решающая ту же задачу
День, крушащий решение в прах

Тишина, тишина, о тебе я мечтаю.
Грохот жизни меня оглушил.
Над обрывом крутым я по самому краю
всё бреду, выбиваясь из сил.

Как спастись мне от бурного века?
Как забыть про хронический стресс?
Я в душе уже полный калека.
Эх, попасть бы в нехоженый лес!
И, омывшись росистой осокою,
на спине распластаться меж пней
и уставиться в небо высокое,
где не видно Богов и людей.
Ни турбин, ни услуг стюардессовых.
Только небо, и в нём – облака.
Память, словно пята Ахиллесова,
под мозолью...

Ніяковію... Ось і ти туди ж:
„А скільки заробляєш? Чом так мало?..”
Що тут казать? - Я посміхаюсь лиш.
І відшутковуюсь. Приземленно. Невдало.

Спочатку намагався вести бій:
Ви ж всі читаєте там щось зарозуміле!
Невже ж для вас то лиш до хлібу сіль?!
А власний крок? А висновки? – Несила?!

Кому життя – то лиш війна за скарб,
Той жадібність свою лиш напуває;
У меркантильності палкий азарт,
Та міри в ній, відомо же, немає.

Невже майно – це людяності мір?!
Як зветься...

Когда слишком долго глаза мозолит одно и то же,–
То это хочется вконец изничтожить.
И потому веку опротивевает уже человек,
Что пресытил его однообразный суетный бег.

Смерть – как накопление черных мыслей торных,–
Все осточертевшее вырывает с корнем.
Но лишь спустя время мы, загрустив, понимаем
Как всего ушедшего нам, до тоски, не хватает.

Я творю в своем пространстве,
Грязной лапою не лезь,
Не учи меня, засранца,
Стилю, ритму, строю мест.
На искусанной картине
Кожи матушки-души
Швами штопал я малину
Дыр кровавых, ты не рви
Этой нити свежий воздух,
Серебро моей страды,
Не в надел мне чей-то посох,
Я склоню горб у беды,
Окунусь в ее засолы
Да раскинуся петлей,
Я творю своим простором,
Нервным словом холостой,
Пьяный, вольный да не в блеске
Позолоченных судей,
Пусть кривится слух до треска,
Мне, убогому, елей...

Когда бежишь по жизни много лет
И чувствуешь кровиночку мозоли,
Тяжесть помышляет, не без боли,
Описать строкой лиричной сей момент…

Избаловать судьбу – стремлений нет,
Кажется, в ней съел уж пудик соли,
В объятиях понравившейся доли,
Напишу сейчас своей душе сюжет…

Помедли, жизнь, помедли, не спеши,
Дай отдохнуть усталости незрячей…,
Коль, дальновидностью больны следы…

И время-страсть разбудит боль в груди,
Погонит кровь вольготностью бурлящей,
Жизнь вновь близка к рождению...

Стихи, как бочки пустые, гулко катятся.
Мысли завернуты, разговоры слышатся:
"Ты его любишь? Она тебе нравится?"
Стеблями тонкими веки колышатся.

Крашу изюмами черными впадины,
Снова скрывая недосыпа круги,
Я вас обману, я - подлая гадина, -
Стихи заплету во мгновенье дуги.

"У тебя руки красивые", - скользнет.
Я бы убила кого-нибудь милого!
Я бы бежала бесконечно вперед,
Чтобы забыть, бросить постылое.

Но тянет: снова весна, грежу разным.
Новая обувь мозолями грозит...

Минуты и часы отсчитывает бойко
Будильник на столе. Гремит на всю избу…
А за окном сентябрь, туман и Перестройка.
А у меня визит, решающий судьбу.

В кальсонах не пойду - не сверх же я скотина!
Да не унизит смех скупую честь мою!
Последние трусы из синего сатина
Дрожащею рукой из шкафа достаю.

Последние носки, заштопанные грубо,
С оборкой по краям нездешне голубой…
А у тебя - ого! - искусственная шуба
И четверо колгот… Не пара мы с тобой!

Давлю, давлю звонок, пыша одеколоном,
А...