Трудный

Настала пауза, молчанье гробовое,
Не видно радости в потупленных глазах,
Завяло дерево любови вековое,
А ведь недавно ещё было всё в цветах.
И эти дни я вспоминаю с неохотой,
Нет, отчего же, было сердцу хорошо,
Любовь берёг, ей отдавался и заботой
Всегда старался окружить, как только мог.
Да, может быть, я показался непутёвым,
Иль ты на теле обнаружила изъян?
Иль обозвал тебя нечаянно коровой?
Иль на свидание являлся в стельку пьян?
- Нет, нет, нет, нет, - твердишь ответ...

надо быть Сильным и Мудрым
чтоб из врага сделать Друга

и надо быть очень глупым
чтобы Друг стал недругом
…
ничто так дорого народу не обходится
чем глупость правителя и невежество

Забыть тебя!
Почему сердце, говорит, НЕТ
Забыть тебя!
Душа моя не может,
Но есть в жизни один момент
Когда надо сказать НЕТ.
НЕТ сказать душе
НЕТ сказать тебе
Перед иконною стою, Господа прошу,
Господи помоги погасить любовь
Господи помоги забыть его
Господи скажи, что он не моя судьба
А в ответ слышу ты не права.
Но я ему со всем не нужна,
Ни как друг, ни как жена
На любовь мою он плевал,
Чувства он мои топтал,
Для него я просто тень
Ни чего, он ни хотел.
Приручил и ушел...

так неохотно
с небом прощается снег...
ты уже знаешь...

...«Тишина… и я… эту ночь разорву на части,
...На страницы книг, на чужие, но лишь слова,
...Из которых мы не составим, возможно, “счастье”,
...Но посмеем май обратить в колдовской январь»…

…А внизу – весна… и чуть слышно стенает ветер.
Колдовству – запрет, но не спрятать от зорких глаз,
Ах, казалось бы, факт по праву досужих сплетен –
Мол, влюбился маг, безнадёжно, и в первый раз.

Но любовь – игла, а разлука иглу лишь точит,
Вот и юный маг (назовём его Ян Гарсон)
Несомненно, юн...

Причастное ложе воды и огня,
В ярком горении дымком исходя,
Баюкает жженьем разительный свет,
Вескими искрами пишет памфлет:

Раздумьям негоже бояться огня,
Ежель присуща внеземная черта –
Каплей впиваться в неизведанный век
И не бояться неопознанных рек…
…заплещут знаменьем мирские брега,
Где – сляжет, повсюду, царица-вода,
Она – основанье стремительных лет…
Насколько…?! Не пишет и данный куплет…

Внебрачное ложе ферзи и царя,
В страстном соитии себя не щадя,
Рождает...

Процесс был долог и тяжёл.
Гранит науки не сдавался!
Все зубы он изгрыз на нём.
Своим чуть страхам не поддался.

Но жил ехидный голосок,
Негромкий, но весьма обидный:
«Назвался груздем, в кузовок
Залез? И что оттуда видно?

Себе на плечи сам взвалил
Науки строгое ученье.
И что теперь? Всё пфук и дым?!
Сдаёшься?! Трудное мученье?

Ослабу дашь?! Пойдёшь впопять?!
А как же годы и надежды?
В конце концов, их потерять
Сумеешь после. Слушай, врежь ка

Себе под дых, так чтобы свело...

Плохо, когда в полосе чёрной вдоль,
Движется жизнь и никак не свернуть.
И бьёт кувалдой, в висок пульса боль,
И силы нет, но пройти должен путь.

Трудно безмерно, сражаться с собой,
Ум от нагрузок, себя сам щадит.
В нас, заставляя не спорить с судьбой,
Им выживания, правит инстинкт.

Сложно безумно, средь множеств в судьбе,
Путь наш единственно-верный найти.
Чтобы на нём и другим, и себе,
Счастье построить, а боль обойти.

Горько ненужным и лишним везде,
Быть и чужим, и родным...

Слова ворочаются, словно глыбы,
Пока их свяжешь, то весь смысл уйдёт,
А мысль - она, как пойманная рыба, -
Сперва забьётся, а потом уснёт!

Легко тому, кто смысла слов не ищет,
Но мыслит быстро и наверняка.
Для слова мысль, как для бродяги - пища,
Но эта пища не всегда легка!

Ещё сложней украсить фразу рифмой,
Без вдохновенья здесь не обойтись.
Для этого Нерон поджёг и Рим свой,
Только от смерти фразой не спастись!

Вот почему так трудно быть поэтом,
Оттачивая рифму, как перо...

Воробьи, воробышки, скучают сейчас!
Зимой одна забота, покушать подчас…
Во дворах хозяйства перестали держать
И воробышкам корма трудней добывать.

Вот и летают воробышки по дворам,
Коль корм где есть, они покушают там…
Знать до весны они перезимуют все!
Ну, а коль перезимуют, жизнь веселей
станет по весне.