Трудности с разрушением

Вновь птицы певчие поют по вечерам
И голос их, от боли неземной,
Становится евангелием цветов,
Становится омоновеньем ран,
Стоящих насмерть на восторге слова
Такого звучного, что глохнет тишина!
Чей герб - покой, луна и седина...
Чьи тени у разрушенной колонны
Слагаются под вечер в имена.
И вновь слова темны, а сны прохладны,
И вновь пространство не имеет глаз.
И вновь приходят, отовсюду - стихи,
Которые из бренности ты спас.
Рассаживаются, в литеры смотря,
И пеленают в лист свои...

Сколь во вторую ВОВ, народу полегло?
По сей день ни сосчитает погибших никто!
Вот такие орудия смерти изобретали…
С таких укреплений народ убивали.
Убивали не сотнями, а миллионами!
Награждая убийц , - крестами доблести,
А сколь военнопленных здесь закопали…
Которые эти сооружения воздвигали.
Кто ж народу… в глаза правду скажет
И внукам, правнукам, погибших расскажет!
За, что положили миллионы людей,
А ответственность не понес главный злодей.
За все убийства в той жестокой войне!
За...

Тяжела воробьиная доля.
Много хищников страшных вокруг.
Мир жесток. Он на голову болен.
Только клюв - и помощник и друг.

Убивают коварные кошки.
Отнимают вороны еду.
Злые дети в красивых сапожках
Мелких птичек гоняют в саду.

А спасают лишь ловкость и наглость
И характер пропасть не даёт.
Воробью от природы досталось
Оптимизма запасов на взвод.

Ой, Вань! Ну, глянь, что в мире деется
И на, что Ванюш… теперь надеяться?
Вон американцы в Арктику пробрались…
Спасибо там морозы лютые прибрались.
Подводку льды там дальше не пустили,
А то б медведей последних там сгубили…
Ой, Зин чего ты в телевизор, - пялишься!
Ну, ниш-то хочешь здесь забавиться.
Мол лодку наши, в Арктике ту проморгали!
Американцам энтим, всплыть там дали…
Хоть мороз не проморгал и лодку Зин! Ту
приковал!
К нашим берегам родным, дойти не дал.
Хотя наши,- обязаны...

Во мне тишина... все чувства разбиты...
Во мне пустота... сошла я с орбиты.
Я словно комета... лечу в неизвестность...
А мёртвое небо поёт свою песню.

И мёртвые звёзды... меня провожают...
Но им всё равно... куда улетаю.
И мне всё равно... мой путь неизбежен...
Нет притяжения у мёртвого неба.

Мёртвые чувства... на мёртвой планете...
Всюду лишь страх... разрушения ветер.
А неизбежность... словно цунами...
Мост уничтожила... между Мирами.

Мёртвое небо... мёртвые звёзды...

И когда Красоте завязали глаза,
Она плакала.

Перебирая голоса за дверью,
Искала свой...
Стоя в холодном и бездонном равнодушии,
Впуская в себя человечность,
Она брала мир на руки
И целовала его в сердце.

В расстроенном фортепьяно,
Клавишей которых никто не касался уже давно,
Мои пальцы ищут ступеньки признания…
Тише... сквозь боль... всей нежностью любви.
Под окнами распускаются листья,
Не имея кровного родства с сегодня...
Наверное, в комнате закончилась пыль...
Все книги...

«Так ли Иов праведен», - сатана в сомнении,
Просит Бога Иова отдать ему в мучения.
«Станет ещё праведней», - рёк Бог без сожаления.
«Муки мои жуткие тяжелей песка морского», -
Молит Бога праведник, изнеможён страданием.
Тогда второю жизнью наделит Бог Иова
Взамен разрушенной чудовищным заданием.
А Сына пошлёт в будущем открыть всем путь спасения
Из мира муки яростной в мир ясного вершения.

О бедности вредной

О бедности вредной промолвлю я слово,
О суетных мыслях, мол, что у земного
Одни лишь грехи. И жизнь, вся сурова!

Нет времени, чтобы добро создавать,
Ей надо соседа с родней разбирать.

Кто чем живёт, что покупает,
О том без конца бедность болтает.

Ей нравится мучить себя и других,
В страданьях ей счастье! И мыслей иных
Найти нет желанья. А лишь вечный стон.
Враги страшно снятся со всех-то сторон.

Труды пропадают под гнетом страданий.
И ищет она всегда...

Одиночество в разделении
И терзание множеством лет.
Где-то ты в другом измерении
Может ждёшь меня, может нет.

Все метели слов отчуждением
Отравили исток бытия.
И сгорает звездою в падении
В полумраке надежда моя.

Припев:
Может быть встретимся,
Может быть нет.
Сомнения вертятся,
Вплетаясь в рассвет.

Туманами зябкими
Пропиталась душа.
Осень стужами мятными
В жизнь до срока вошла.

2
Были светлыми намерения,
Но жестокостью вздыбилась быль.
Где-то ты в другом измерении...

Зачем, лишь прикоснуться дали,
Вы к песни сказки Небеса?
Зачем, хрустальный звон печали,
Размыл, звёзд чистых голоса?

Зачем, не стало места чуду,
И мир, стал тесен мне и мал?
Зачем, не помню я откуда,
И для чего, в него шагал?

Зачем, миг то безмерно краткий,
То словно, долгие века?
То словно мёд — хмельной и сладкий,
То желчью, в нём горчит тоска?

Зачем, жрёт снова червь сомнений,
Плод многотрудных моих дней?
Зачем, мир в фокус свет прозрений,
Сведя, зажёг тем жар огней...