Трубы

Я так не хочу остаться один
Я так мечтаю побыть с тобой
Но вот уже дожил до седин
И труба играет отбой...

Осень пришла, желтеет даль
И одинокий звенит трамвай
Я лишь прошу - руку мне дай
Песне моей внимай

По кругу все на свете идет
Вернулся назад одинокий трамвай
Но мы не вернемся в тот год
И не вернем тот май...

Ты все равно меня вспоминай!

ШОКОЛАДНЫЙ КОРОЛЬ

За горами, за лесами, за чудесными долами
Шоколадная страна берег моря заняла.
Из отборных шоколадин
Там дворец построен ладный.

И Великий Шоколад
Там на троне править рад!

У него Премьер-министр
Трюфель, преданный артист.
Первым он всегда с утра
На ковре у короля.

Задаёт король вопрос:
- Как стране моей спалось?
Тот всегда ответить рад:
- Сладко! О, Великий Шоколад!

Из большого сундука
Доставал король тогда
Шоколадку для льстеца.
Вмиг её Премьер...

Я снизу с удовольствием смотрел
На звёзды, их мерцающий соблазн,
На эти кончики безумно ярких стрел
Пока единственный не закрывался глаз.

Да, я, циклоп подземных лабиринтов
Из шахты, как в подзорную трубу,
Гляжу на эту прелесть звёздных гиацинтов
И забываю про тяжёлую судьбу.

Уже я изучил здесь каждый грот,
Где только вертикальный космовход
Ведёт к душевно-вдохновенному оргазму.
Ко мне спуститесь, вам всё сразу станет ясно.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013 - 2014

Бесконечность полюбила Бездну
И родила сына - Горизонт
Он же вспыхнул
Вспышкой сине-белой
И ладони над Землей простер



Звучат мгновения согласно
Гудит большой трубой простор
Остановись мгновенье – ты прекрасно
И улыбнулся режиссер

Вы послушайте, ребята, что я нынче расскажу
(Хоть сочтут вруном заклятым), правду-байку - просто жуть.

Как-то раз в глуши российской проезжал бродячий цирк.
На день там остановился, ну... на дружеский пикник.

Был удав необычайной там длины. И что таить:
Просидев за рюмкой чая, позабыли накормить.

А удав-то был не промах:
- Не дождёшься по часам,
Сдохнешь тут, пока накормят! Поищу-ка завтрак сам...

Так и сделал он. Впритирку, в щель случайную пролез;
Под шатром нащупав дырку...

Сквозь дым дубрав
и облачную мель,
терял опору первый луч востока,
и целовал сентябрь,
янтарным ртом,
земли немые язвы –
ты
шла на балкон,
перебирать ладонью шёлк тумана…
Ронял хрусталь рассвет,
вдыхали свет аллеи,
и свет вбирал
тепло твоих волос,
будто растаял хмель,
будто дрожал камыш
на берегу пустом –
ты опускала взгляд…
Тлел ветерок,
листва взбивала волны,
в пастуший рог
трубил дождливый сон,
как эхо мёртвой ночи,
как созвучья
любви осенней,
что пророчат долгой...

Грусть стучится за окошком,
В створки мокрого стекла.
На душе скребутся кошки -
Я швырну их из окна!
Может это и жестоко -
Выбросить животных в дождь,
Но лететь им не высоко,
Падать, лишь, с моих высот.
А они не километры,
Как Памир - высот восторг.
Высь моя, даже не метры,
Высь моя – души полёт.

На душе скребутся кошки -
Я их выброшу с себя.
Прямо в дождь их, за окошко,
Там где грусть живёт моя.
Пусть размокнет, растворится
В каплях вод вся суета.
Я возьму большую ложку,
С...

Молодо-зелено, крикошок, смехостон, стихопляс, кричи не кричи атас, ратуйте, сомкнув губы, в трубу дудите или просто дуйте, эмоциональная завеса, волна, ну ты и повеса, сынок, смотри под ноги, скок или упал, в овраг скатился, скотиной стал или родился, рыльце в пушку, пестик ступки, ластик, губка, листик табака? ладно пока, перемелется мука будет? и тебе на орехи, бери, зашивай прорехи.

Я печь Освенцимского крематория,
Я жру людскую плоть: видать так надо?
И застилаю окружающую территорию
Густым и черным дымом, тошнотворным смрадом.

Я ем замученных, расстрелянных, удушенных,
И обессилевших от голода, живых детей,
И днем и ночью мое чрево равнодушное
Готово в дым и пепел превращать людей.

Мой голос - крики заживо сжигаемых,
Шипение горящих тел, их треск,
Лязг ржавых створок, часто открываемых,
Гул пламени, отбрасывающего злобный блеск.

Из кирпичей я грязно...

Как судья, сажать мы никого не будем,
Приставами всё тут забирать.
Досаждать клиентам в павильонах студий,-
Тоже не для нас так поступать.

Просто наши чувства выпустим на волю,
И любовью наградим себя.
Каждый из влюблённых здесь получит долю,
Всем о счастии своём трубя.

Гагры и Пицунда, Турция, Египет,
Можно и за речку на луга.
Та любовь, что с нами, больше не погибнет.
Не важны ей эти берега!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013