Трубы

Узнав об «упрощении»,
Дачник раскатал губу.
Но, при таком «прощении»,
Вылетишь в трубу…

Рожденные петь, должны умереть
Исполнив свою миссию, к небу взлететь
Как Виктор Робертович Цой, сесть на свой последний трамвай
И уехать в страну под названием рай.
Сейчас 21 век, от дыма с труб заводов мы не видим солнца свет
Но в наших сердцах продолжает гореть звезда,
Звезда, по имени солнце, её, яркий свет по прежнему льется!
Звезда, по имени солнце, её, яркий свет по прежнему льется!

Мироточащее светом слово –
Евангелие от распятого лета,
Осень в наших краях снова
Бродит ржавчиной хриплого ветра.
Я завяжу чувственность солнца
В узел тугой, да сброшу дождями,
Душа по воде расходится кольцами,
Сердце в тисках листопада зажало.
Я концентрирую холод неба
В черных глазах, как в черных оковах,
Сводит остывшие, сжатые вены
Рек, золотом мажет живое,
Золотом, что отзвенело печалью
В трубах похмельных летнего пира,
Осень в наших краях причалила,
Бродит пометом сиплых...

Тетивою дождя натянулось осеннее небо,
Скороспелой прохладой придушена прыть цветоряда,
По расщелинам туч ухмыляется солнечным бредом
Твоя скорая смерть, бездыханная летняя сага.

Философия дней обретает наружность бессрочную,
Обещания гаснут, надежды преполны забот,
Не жалей о минувшем, пусть время расставит все точки,
Не томись о грядущем, провиденьем справен Господь.

Темнота наших душ еще более стоптана ночью,
У обочин трава, словно пепельный ветер трубил,
Не скорбей о грядущем...

Где-то лист упал, желтея, на тропу,

дождь рассыпал перезревшую слезу,

ветер носится по крышам и дворам,

дни листает, подпевая голосам

старых труб, гудящих пеплом и золой,

просочившимся потерям, чередой,

убегающим за сыростью в ночи,

отправляет в страны дальние ключи

птиц певуний ... Им давно уже пора

в край горячий, там, опять царит весна,

расцветают небывалые цветы,

там, где мы живем с тобою - я и ты........





5/09/2008

В запас иду я, армия Советская.
И ты со сцены сходишь, это факт.
Причина – беловежская и веская:
Ты – на куски, коль со страной – инфаркт.
Тебя недаром в песне легендарною
Назвал народ, поднявшийся с колен.
А к вам, в лицо плюющим нынче армии,
Плевки вернутся с ветром перемен.
Не может быть, чтоб снова не осилили
Беду, что подползла из-за угла.
Прощай, моя Советская!
Российской
Дай Бог такою быть, как ты была.
В запас иду. И китель мой с медалями
В шкафу тихонько будет истлевать...

Мне строк твоих не суждено
Прочесть, растаяли в тумане...
Закрылось в прошлое окно,
Но за собой зачем-то манит

Надеждой жалкою дразня,
Полузабытое дыханье,
И память в льдинках декабря
Несет ко мне твое признанье.

А может, это ветра шум
Звучит в трубе мотивом стылым,
Смешавшись с болью, ворох дум
Из вечности зовет унылой.

Рисую облик на стене
И верю тени безрассудно.
Дрожат росинки на стекле
Бегут слезой в седое утро.



4.10.2008

Я мыслю жизнь в своем размере и, создавая свой поток,
Осознаю, по крайней мере, что лишь нащупал свой шесток.
Познать себя – вот в чем задача; и в сложной схеме бытия
При жизни будет ли отдача, ответ не важен для меня.
На этом историческом отрезке я в будущее нить веду
И, мысли рифмой отражая, предсказываю нам беду.
Всё, что сегодня происходит, увы, потомки не поймут,
И с высоты своей культуры нам по заслугам воздадут.
И замахнётся брат на брата, и плюнет сын в лицо отцу,
Да, будет...

Я смакую отчаянье сердца,
Выжигаю полночные стены
Взглядом тусклым.
Во тьму упереться
И раздеться до боли потребно,
Оголив неспокойный рассудок,
Изливаясь железной трубою
На льняного слова обрубок,
Чтоб сойтись с самим собою,
Чтоб проснуться от мокрого душа
Непогод,
И занозой острой
Вырвать сердце больное,
Натужное,
Зашивая в торчащие кости
Сердце свежее, да умелое,
Пусть побитое, да бывалое.
Я ссыхаюсь в застойность бледную,
Чтоб созреть новизною алою.

Мелодия старого танго
Тревожит мне сердце опять.
В ней есть нераскрытая тайна.
Эх, если б раскрыть и понять!
Щемящее что-то, берущее
В печальный и сладостный плен,
Душе просветленье несущее,
Пронизывающее, как рентген.
Мне в грудь половодьем нахлынет
Весенней сирени дурман,
И вспомнится с юной богиней
Тот школьный наивный роман,
Далёкая та танцплощадка
В сияньи вечерних огней,
Где трепетно, нежно и сладко
Ладонь её млела в моей.
И парк институтский, шумящий
Ветвями седых тополей...