Труба

Идёт, так тихонько, как кошка,
Мохнатый снежок за окошком.

Над крышами, вытянув губы,
Пускают дымы в небо трубы.

И окнами подслеповато,
В ночь смотрят притихшие хаты.

Разлился безбрежной рекою,
Покой над уснувшей землёю.

И пишет декабрь белой краской,
Волшебную зимнюю сказку.

В преклонные года вошёл Давид,
Метаболизмом собственным согреться
Уже не мог, погас огонь в крови,
И думал больше царь не о любви,
А как бы потеплей ему одеться.

(Мне песня вспомнилась*. Что вдруг нашло?
Мотив звучит в ушах и сердце греет -
Почему, почему, почему мне так тепло?
Потому что я лежу у батареи).

Сказали слуги, что найдут царю
Красавицу ему, чтобы согрела
Замёрзшего... Назло календарю,
Когда всё стынет ближе к декабрю,
Нас женское тогда согреет тело

Не всякое, а...

Пока благословенья и проклятия
Дойдут до неразумного сынка,
Скорей от горя поседеет мать его
И по земле прокатятся века.

С чужих земель придёт волна откатная
И принесёт на гребне корабли,
Чтоб вновь собрать все гены доминантные
В пределах богоизбранной земли.

(Когда б не Сталин, Трумэну и Черчиллю
Одним арабов было б не сломить.
Пришлось бы ждать ещё тысячелетия,
Чтобы назад хасидов возвратить

Под небо иудейского Израиля,
Египту ненавистному под бок.
Зачем всё это было нужно...

Если тот, кто много ропщет,
Как паршивая овца
Заведётся в стаде общем,
Станет звать народ на площадь -
Жди для всех тогда конца.

Там случайно находился
(А не засланный извне,
В Книге Книг так говорится)
Человек не без амбиций
Звался Савей (иль Савей?)

Родом Вениамитянин,
Но (давить таких, давить)
Призывал: «Израильтяне
Что нам лезть в чужие сани,
Где хозяином Давид.

Нет в Давиде нашей части
Или доли. Иудей
К судьбам нашим безучастен,
Думает о личной власти.
При...

До миллиона не дожив совсем немножко,
Не ожидая скорых перемен,
Жила в Лох-Нессе тонн на сорок крошка
Вне всяких политических систем.

Питаться выплывало вечер каждый,
Всех зазевавшихся хватало наугад.
И, говорят, близ озера однажды
Пропал один советский дипломат.

Искал ли что мужчина тёмно-русый
Или хотел в Лох-Нессе схоронить,
А заодно, какого был он вкуса –
О том у Несси стоило б спросить.

При мелкобуржуазном интересе
Один смышленый бой в округе жил.
Он приручил прожорливое...

зимы России
как картинка из детства
дымок из трубы...

Снега подходят за окном,
Как будто тесто дрождевое.
Мороз стучится в каждый дом,
Снега подходят за окном,
И каждый радость видит в том.
В печные трубы вьюга воет,
Снега подходят за окном,
Как будто тесто дрождевое.

* * *
Я убегаю от любви,
Уже мне хочется покоя
Чтоб силы сохранить свои.
Я убегаю от любви,
Меня ты больше не зови
Я оставляю поле боя.
Я убегаю от любви
Уже мне хочется покоя.

разодранный разум
выносит наружу ночной кошмар.
московская плазма
обжигает сквозь самовар
труб заводских.

больное, непослушное тело.

рождественский штрих,
как шрам на лице.

играю в любовь неумело,
но яростно.

в твоей жалости,
перемешанной с лаской,
последний пунктир надежды.

теперь, когда сняты маски,
ты видела мою бледную дрожь,
я стараюсь прилежно
превратиться обратно в того,
кого ты еще ждешь
движеньем огня,
под черным куполом неба
в звездной пурге.

балкон...

Кто-то нас всех собрал на планете Земля,
И понять я пытаюсь сослан в мир я откуда.
Человек я и личность, иль ничтожная тля,
И кто нас всех собрал обещанием чуда.

Обещанием чуда под названием жизнь.
Но её ограничил, срок короткий дал ей.
Не теряй время зря и Богам не молись,
Всем конец нам один — заберёт смерть людей.

Кто дал жизнь нам и разум, а покой отобрал.
Показал свет и тьму, заточил душу в тело.
Дав желанье летать, не всем крылья нам дал,
Сердце дал для того, чтоб оно в нас...

Я разожгу огонь,
Игривый, голубой,
И оживёт дубовое полено…
И разожмёт ладонь
Отверженный скупой,
Освободив из тягостного плена…
И залетит в камин,
Спустившись по трубе
Навстречу огонькам, приблуда-ветер…
И опрокинет сИнь,
Рассыпав по траве,
Лукошко звёзд, и потеплеет вечер…
Дыхание огня,
Пустившегося в пляс,
Развеет застарелые печали…
Молчание храня,
Не завершу рассказ.
Три слова. Но они – не помещались…