Тропы

Ароматит павший наземь лист
Пряностью осенней непогоды.
Дождь смывает изумруды вниз,
Тропы выстилая для зазнобы.

Осень дорогая в золотом
Хороша наряде, благородна,
Щедрая во всем всегда с плодом,
Буйство красок разлила свободно.

Дождь, рыдая, бегает босой
В лужах отражает её счастье,
Желтый шлейф, кропит святой водой,
Подбирая, подбирая платья.

Осени он шепчет: "Будь со мной",
Мысли ж держит о её богатстве,
Прячет в сундуки Земли, в покой,
Платья, для Весны готовит...

во сне не ждут, чем кончится сон
в детстве не ждут, чем кончится день
зверь не ждет окончанья тропы
двое не ждут окончанья любви

двое – не ждут… ...неминуем конец?
день непременно ввалится в ночь?
в будни прогорклый истлеет сон?
стиснет капкан перехрустье лап?

нам ли задуматься… в синеве
нет ни веков ни даже секунд
кошка летучая ищет путь
с юга на север и наоборот

Крыльями твоих снов
Ласками твоих слов
Соками твоих дней
Сотами твоих нег
Путами твоих трав
Пустошью твоих...

Помнишь, по тундре бродили?
В этом суровом заснеженном крае
Тропы под ноги катили
И зажигали свет счастья сердцами.

Хрупкая, в тонких прожилках
Тундра, пульсируя негой и силой,
Сказку творила в картинках.
Месяц хрустальный в закате красиво
Плыл над седым Енисеем.
Серпиком в розовых вОлнах пастельных
Неба Садовник елейно
Лодку Голландцем с миров параллельных
Дарит наградой, из дАли.
Мы замираем, а лодка всё ближе.
Ах, вод коснулась… и чалит.
Весь в ледяной, ещё светлой капели...

Одна сижу на пригорке
посреди весенних трясин.
...Я люблю глаза твои горькие,
как кора молодых осин,
улыбку твою родную,
губы, высохшие на ветру...
Потому,— куда ни иду я,
и тебя с собою беру.
Все я тебе рассказываю,
обо всем с тобой говорю,
первый ландыш тебе показываю,
шишку розовую дарю.
Для тебя на болотной ржави
ловлю отраженья звезд...
Ты все думаешь — я чужая,
от тебя за десятки верст?
Ты все думаешь — нет мне дела
до озябшей твоей души?
Потемнело, похолодело,
зашуршали...

Я рождён вдалеке от столичного разноголосья,
Оттого так понятен и дорог мне стон бурлака.
Я живу в тех местах, где в полях прорастают колосья,
А из окон видна многоводная Волга-река.

И российскую ширь, и афганские горные тропы
Куртизанка-судьба записала в мой жизненный путь.
Не пришлось побывать на курортах стерильной Европы,
Но на Волге родной я без них обойдусь как-нибудь.

От России моей я оторван был только на время,
Чтобы ей послужить в первобытном и диком краю.
Автомат на...

Февраль. Фонари как всегда утопают во тьме.
А в городе снег все такой же прозрачно-синий.
Ты чувствуешь слабость, но Мир вдруг отрезал: «Не смей!
Ты разве забыла, что ведьма должна быть сильной?»

Легла на ковер, потянулась, закрыла глаза.
… и так надоело во всем и всегда быть первой.
Гадала на принца, но Мир, усмехаясь, сказал:
«Ты разве забыла, что ведьма должна быть стервой?»

Полночи без снов, а с рассветом почти что без сил
Открыла глаза, ненавидя людей и утро.
Ты злилась на...

Твой яркий мир познать мне не дано,
Мы оба – пленники причуд судьбы.
Ты для меня – заморское руно,
Не переплыть и не найти тропы.

Я не молюсь, не плачу, я живу,
Свои минуты трачу, не скупясь.
И расшиваю бисером канву
Своей мечты, шагнувшей в новый пас

Играю честно, не краплю тузы,
Не рву себя на горестные части.
Но замираю, слушая басы
Любой гитары, плачущей о счастье.

Изболелась душа, изболелась,
Тяжким стоном в груди отозвалась...
Лебединая песня не спелась,
А рассветов так мало осталось...
Не страдай ты, душа, успокойся,
Опыт горький начертан судьбою,
Утешенья слезами омойся,
Этот Путь мы осилим с тобою.
Нам прийдется еще поработать,
Ведь задачи у нас не легки:
Научиться любить не за что-то,
Научиться любить вопреки.
Получив драгоценнейщий опыт,
Исцелившись, воспрянет душа.
Отыскав заповедные тропы,
На рассвете уйдет не спеша...

Кому – дано, кому – не очень,
Кто – никакой, а кто – горазд!..
Одним – хоромины и почесть
Другим – забвенье и нора…

– Неважно, – выведет философ.
– Обидно! – выпалит стрелок.
Посмотрит власть имущий косо,
И новый утвердит налог.

– Живут и хуже, – скажет нищий.
– Мы все помрём, – промолвит друг,
А женщина, войдя в жилище,
Поднимет заскучавший дух…

– Подумаешь, и нам досталось!.. –
Споёт кудесница в ночи,
И убедившись, что… немало –
Сочту смешным высокий чин.

Упругость...

Инерция начала.
Тибетская флейта и колокольчики,
как последнее дыхание в океан без волн.
Небытийный, горящий, сверкающий ум –
предвечный свет
великой вертикальной тропы, ее прозрачное тело.
Озаренье за смертью в сознании, разрывающее цепи Сансары,
экстатическое слияние предмета и взгляда,
видения запахов обольщения.
Стань звуком, ощущеньем зеркальных стекол,
мандалой сердца в чистом белом пламени,
состоянием не рожденной мысли,
явлением тайнописи, сиянием четырех стихий...