Трогать

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Давай с тобой поговорим, прости, не знаю как зовут.
Но открывается другим, все то, что близким берегут.
Ты скажешь: "Все наоборот, согласно логики вещей",
Но это - редкий поворот, а, может, нет его вообще.

Ты помнишь, верили всерьез во все, что ветер принесет.
Сейчас же хочется до слез, а вот не верится, и все.
И пусть в нас будничная хмарь не утомит желанья жить.
Но праздниками календарь уже не трогает души.

По новому, по новому торопит кто-то жить.
Но все ж дай бог по старому нам...

Зачитываюсь грустью песен Блока,
И слушаю полночную Луну...
Когда Душа печалится жестоко,
Веду с собой отчаянно войну.

Скрываясь в створки раковины грубой,
Тону на самой дальней глубине,
И алой тенью падает на губы
Та истина, которая в вине…

Из давних строчек наблюдает строго
За маетой Души Поэта след…
Через свои холодные сугробы
Бреду, ещё надеясь на ответ…


***

Ах, какое Лицо, строгое…
Ах, какое Лицо, бледное…
Свет из глаз до глубин трогает,
И рыдает Душа, бедная...

ребёнок в луже
облако трогает
"Откуда здесь оно?"

Как много чёрного этой весной.
Грязный снег. Грачи с большими носами.
Рваные проталины.
Лишь у той стены желтеет
Одуванчик.

Свернуть бы жизни нить в клубок
И оказаться у начала.
Когда ты колыбель качала,
И пел за печкою сверчок.

Ах, мама! Вот уже и зрелость
Ко мне приблизили года.
А, помнишь, как тебе хотелось,
Чтоб были рядом мы всегда?

Как птицей трептной порхала,
Когда слетались сыновья.
Как до зари гармонь играла
И песней трогала сердца.

Ах, мама, ангел наш хранитель!
К каким не плыли б берегам,
Всех наших разных судеб нити
К твоим протянуты рукам.

Я поцелую тебя в губы.
Сладким мёдом горло разовьётся.
Второй раз поцелую ниже.
Душа уже во всю смеётся.
А трижды и четырежды.
Плеча коснусь я нежною отвагой.
Скажу ЛЮБЛЮ и прикоснусь.
Отрывком нежным глаз и взгляда.
Притронусь к кончикам волос.
Струятся пальцы тёплой негой.
И поцелую влажно-скользко в нос.
Попробую любить беседой.
Любимая. Люби. Люблю. Люблю.
Мне твой понравился кусочек тела.
Я съесть готовлюсь всю твою.
Мне твой понравился...Люби. Люблю.
Такой порыв.Я сдержан...

Ты запрокидываешь голову, -
Затем, что ты гордец и враль.
Какого спутника весёлого
Привёл мне нынешний февраль!
Позвякивая карбованцами
И медленно пуская дым,
Торжественными чужестранцами
Проходим городом родным
Чьи руки бережные трогали
Твои ресницы, красота,
Когда, и как, и кем, и много ли
Целованы твои уста -
Не спрашиваю. Дух мой алчущий
Переборол сию мечту.
В тебе божественного мальчика, -
Десятилетнего я чту.
Помедлим у реки, полощущей
Цветные бусы фонарей.
Я доведу тебя...

В кабаке, где сама Жанна Агузарова
Делает канканы вся в поту -
Тянет пиво помесь Рембо и Исаева
С небольшим вкрапленьем Винниту.

Он из ЦРУ и член правительства,
Он из ФБР и КГБ,
И адъютант Его превосходительства,
И сам при этом как-то по себе.

Но вот встаёт, крутя в руках презрительно
Два кольта, огнемёт и финский нож -
Вообще-то помесь Фокса и Деникина,
Но личностью на Мюллера похож.

И нет, чтоб там - простите, мол, пожалуйста -
И бросить Агузаровой цветы -
Я, говорит, жду...

Да, вы орудие судьбы.
Усмешка злая, в наказание
За мои прошлые грехи.
Но ваши дерзкие признания,
Уже не трогают души.
Возмездия меч немилосерден,
Но тем и сладок мой удел,
Что в смерти вашей мой предел.

Бежит по стенке солнца луч,
Касается тебя.
Хоть он бесстрашен и могуч,
Он трогает любя.
Он гладит нежно по щеке,
Щекочет нос во сне.
И морщит маленький курнос,
"Апчхи!"- сказали мне.