Тридцать три несчастья

(В нашем вечно первобытном племени
Жили мы в истории без времени.
Годовые кольца нас не метили,
Кронами сплелись тысячелетия.
Солнцевосхожденье над каньонами
Исчислялось сотнемиллионами.
Тектоническими монолитами
Плыли времена палеолитные.
Ихтиандром в океане вечности
Зачиналось наше человечество.

Первобытно-первые товарищи
Жили созерцая-припеваючи
Домостройно-родовой общиною,
Обрастая вековой щетиною,
С киселя на квас перебиваючись,
В инородцев шапками кидаючись.
Пили...

Мы расстаемся. Всё так резко…
Мы рвем друг другу имена.
И между нами – Rupes Recta –
Прямая Лунная Стена.


И вниз летят обломки душ…
Остатки встреч, осколки дружб…
И свадебный кортеж кривой
тебя увозит, как конвой…


Я не погиб. Хоть был погибшим.
Затоптанным был под салют.
Теперь: не я иду по крышам.
Теперь: они – по мне идут…


И в жутком крике сатаны
на юго-западе Луны
на Терракотовой стене –
ты гвоздь в ладонь вбиваешь мне…



+



Мне одиночество...

В небе сером и пугливом,
Где осины луч дрожит,
Рыжий коршун над заливом
Как на привязи кружит.


Ночь приходит, налитая
Тайным вздохом и травой,
Он всю ночь во тьме летает:
То дозорный, то конвой.


Только ты его не бойся.
Пусть кружит – он лета ждет.
Не для нас он эти кольца
В низком воздухе плетет.


Пусть кружит… Никто не знает
Сколько нам еще кружить.
На ветру трава сгорает.
Да осины луч дрожит.


Так однажды в непогоду
Средь притихнувших болот
Грохнет выстрел...

Два по тридцать. Три по двадцать.
Потеплее одеваться,
каблучок в два раза ниже.
Ну, а лучше раза в три.
Осень, дождик, ветер, зябко.
Здравствуй, вязаная шапка.
Тут уже не до престижа -
холодают ноябри..
Неохота ехать в гости.
Ноет локоть при норд-осте.
Я уже не стану краше,
не читаю без очков.
Модно то, что мне удобно.
Что целебно - несъедобно.
Муж твердит о пользе каши
и тушёных кабачков.

Три по двадцать. Два по тридцать.
И бывает, что не спится.
А бывает, дрыхнешь сладко
и...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Было звёздное небо глубоким,
И оранжево- красный закат
Нам с тобою казался далёким
Тридцать три долгих года назад.

Твои руки ромашки ласкали
В стрекотании звонком цикад,
Мы губами друг - друга искали
Тридцать три долгих года назад.

Нам деревья большими казались,
Вся Земля, как большой райский сад.
Наша юность навеки осталась
В том саду много вёсен назад.

Нас судьба награждала и била,
Но глаза, как и прежде, блестят-
Улыбается девочка мило,
Как тогда, много вёсен назад...

Прекрасны сказки детских лет!
Построить впору полк.
Там семеро козлят и волк,
От Белоснежки свет
Уж падает на семерых мальцов.
А три богатыря?!
Чего там – три! Аж тридцать три –
Из моря удальцов
Ведёт их дядька и не зря
Воспели молодцов!

У сорока лиха судьба
Им в подчиненье быть.
Готов главарь Али-баба
Их судьбами вершить!

Похожим полк сумеет смочь
На сказочную гроздь,
Но здесь героям не помочь,
В полку они, иль врозь,
Ведь в сказке (так уж повелось),

На всех -- одна...

И тридцать три, и тридцать семь
Он проскочил на зло всем тем,
Кто говорил, что не пройдет,
Что должен обломиться лед.

Шагал вперед, а в сорок два
Пришла та самая беда,
Что, как ни бейся, все равно,
Тебя утянет вниз, на дно.

От ран в душе погиб поэт.
И в покаяньи толку нет.
Просить прощенья ни к чему.
Не нужно почестей ему...

Путь мой был недолог, хоть и длинный:
Тридцать три, - и счётчик новый счёт...
Чувствую чутьём своим звериным:
То не я, другой во мне живёт.
У него – всё строго по порядку.
Расписанье. До‘лжно выполнять.
По утрам – посильная зарядка,
Днём – пробежка, вечером – гулять.
Под запретом солнце мне отныне.
Плюс пятнадцать – в голове накал.
Словно все мозги лукавый вынул
И гремучей смеси закачал.
А желудок... прямо как взбесился:
Строгий график! Трижды! Вот дела!
Если раньше сутками...

Моя тоска велика,как вселенная,
Мне бы в косы её вплести,
Чтобы знали все,как тоскую я,
Чтоб увидел ты и сказал"Не грусти."

Моя любовь-океан,тридцать берегов:
То прилив,то отлив,штиль,опять гроза.
Я б с тобой плыла,был бы ты готов,
Обвила б тебя,виноград-лоза,

Целовала бы сночи до утра,
Ведь моя любовь-синие небеса,
Ведь моя любовь- тридцать три костра.
Я хочу лететь,я хочу гореть,не закрыв глаза.

Прилечу к тебе синей птицею,
Только дай лететь,только позови.
Я...