Тридцать три годочка

Вот тебе три строки,
Первая – нега теплых углей,
Вторая – ветреный дым,
Третья – зола и сажа,
Вот тебе три пути,
Первый - домашний елей,
Второй – пешая пыль,
Третий – уже не важно.
Вот тебе моя соль,
Сердце, накрытое небом,
Стопы, излитые полем,
Взгляд, пропитанный ночью,
Вот тебе мой покой,
Прими его, мне он не ведом,
Оставь его, мне он не волен,
Забудься в нем, как он порочен.
Вот тебе мое “Я”,
С самого темного дна,
Самым призрачным светом,
Первое – солнечный ветер,
Второе...

Часы на стенке тикая,
Спешат на три минутки.
По ним подвёл другие я,
Короче сделав сутки.

Встаю ведь я по радио,
Его не врёт сигнал.
На стенку вздрогну глядя я:
От графика отстал!

И завтрак не докушав,
Из дома выбегаю:
Голодным буду лучше,
Чем в чём-то опоздаю!

А вечером ложусь я спать,
На три минутки раньше.
Но не усну никак опять:
Бегу я в мыслях дальше.

Ведь знаю что часы спешат,
Но руки не доходят,
Их подвести чуть-чуть назад,
Да и привык так вроде...
Марковцев Ю...

Там, где-то очень далеко,
За три девять земель,
Где бродит волк и бурые медведи,
Дают коровы молоко,
Да множество Емель,
А город строят смуглые соседи -

Жил Змей Горыныч под горой,
Но жилось, правда, худо:
Питался нефтью наш герой,
Такое было блюдо...

Случился с нефтью перебой,
Ушла к кому-то в трубы.
Орал Горыныч, как дурной:
- Отдайте нефть, паскуды!

Тот вопль услышали в дворце,
И сразу всполошились -
Ведь дури много в подлеце -
Да ратью навалились.

Мол, это бунт...

Домик в три окошка
На краю села.
Лунная дорожка
К домику легла.

Вот крыльцо и сени,
Рядом палисад,
Где цветы сирени
Гроздьями висят.

Тихий шелест слышен
Средь листвы густой.
Светит из за крыши
Месяц молодой.

Ах, как чуден вечер,
Как прозрачна тьма.
Грусть мою излечит
Эта тишь сама.

Не рванётся ветер,
Не пролает пёс.
Только месяц светит
Сквозь сирени гроздь

Два на три не делится,
Дроби нет конца.
Мелет судьбы мельница,
Душу молодца.

Смелет жернов случая,
И холоп и бар.
Сила в нём могучая,
И жесток удар.

Третий, всегда лишний,
Пьют лишь — на троих.
Так вот с парнем вышло:
Лишний средь двоих.

Та, что ему нравится,
Замужем — не с ним.
Любит он красавицу,
А она — с другим.

Двое их — не делится,
Счастье на троих.
И сердечко мечется:
Лишний он средь них.
Марковцев Ю.

Пусть Bob Dylan зарыдает,
Вдруг услышав эти ноты.
Если тело отдыхает,
Нет душе другой охоты.

Paul McCartney не догонит,
Не оценит звук и голос.
Нас со сцены не прогонят,
Зал зажжём, как будто хворост.

Это круче, чем Sex Pistols,
Depeche Mode пусть задохнётся.
Мы к успеху шли не быстро,
Нам за это воздаётся.

Как ты спишь, Def Leppard, ночью,
Долго мучают кошмары?
Мы вошли в ваш мир бессрочно,
Барабан и три гитары.

07.12.2008

Создатель всех времен, мой голос слаб,
и все , что вижу я - несовершенно.
Контракт подписан, но позволь, хотя б,
мне выбрать средства цели откровенной.
Упрямство игрока, покорность лани...
Мудрец улыбчивый, по счету -раз, два, три...
благослови сомненья и старанья,
и танец жизни новой сотвори.
Сквозь заросли терновника надежды
веди, разбрасывая камни, лей дожди
живой воды, а все, что было прежде,
позволь забыть и ран не береди.
За голубою дымкой спрятав ключик,
не укоряй в греховной...

Раз, два, три, чотири, п’ять –
Пiду радостi шукать.
Спершу – на чотири кроки,
Потiм – хай минають роки –
Невгамовний, йду i йду,
Мрiю сяючу веду
По долинах i лiсах,
По країнах i мiстах,
Де у затишних оселях
Стрiну парубкiв веселих,
Стрiну лагiдних дiвчат...
Десять..., двадцять..., п’тдесят...
Швидко роки пролетять,
Але не втомлюсь шукать.
Хоч всю Землю обiйду –
Вiрю, що колись знайду...

Ты не придешь.... На паутинке
В прозрачной капельке росы
Тень отражений... Мерзнут льдинки
От одиночества в тиши.

Среди неведомых созвездий
Мелодии не слышен звук,
Осколки прежних поколений
Взывают в Вечность лесом рук.

В мольбе, в усталости, в надежде
Над свитком, книгой, у икон.
Спиралей вязь кружит, как прежде,
Стирая, явь и бренный сон.

Прикосновенье невозможно...
Три, семь, тринадцать... до конца...
Свечи огонь горит тревожно
Души касаясь и лица.

Бунтует мысль...

Ищи меня там,
Где сходятся три реки:
Наслаждение, боль
И боль наслаждения.
Их течение занесло меня
К водопадам любви,
Той, что выше всякой любви,
Которую можно поймать словом.
От рождения
И до мнимой смерти
Я нес ее, не зная о ней,
Я горел ей, не давая свечения,
Принимая за лед пожар в моем сердце.
Ищи меня там,
Меня легко там узнать,
Я буду прощать самого себя
За слепую жажду вещей.