Тридцать девятый

Пьяный, пьяный отель.
Ты раскрой свою дверь.
В тебя входит она.
И слегка влюблена.

Номер тридцать один.
Лишь похмелье и дым.
По ступенькам наверх.
Где же тот человек?

Сразу в душ и кино.
Счастья нет всё равно.
Всюду сумрачный мир.
Парень сердце разбил.

Но меняется всё.
Виден облик его.
Он вернулся опять.
Время будто бы вспять.

То основа основ.
Это снова любовь.
Он вернул ей покой.
Стих законченный мой.

БелоРУСка!
15.08.2020
(по горячим следам, экспромт)

*

Наблюдая из Русии
Белорусское TV,
Сердца СНГ Страны –
Суперэтноса Миссии
Рода, РАСЫ из Земли
ПротоПредков Беловодья!
Задрожали у Сестры
Старшей, фибры, априори,
В унисон – Детей Пчелы –
От черты и до черты
Всей Евразии по рунам
До Сознания дошли
Генетических этРУСсков –
Бытие БелойРуси!

Сестра Старшая восприняла
Как Трагедию, осилила
Оценить – на грань войны
Вышли две Сестры – родни
С Старшей, угрожая смертью,
И...

Три-Единство!
19.08.2020
Прошлое, настоящее – Будущее?

Чтобы ответить на вопрос,
Мной, озаглавленной строкою,
Диалектический анонс
В названии стиха – простою –
Рифмой лукавою не скрыть,
Участников, которых трое:
На поле распри трёхсот лет,
Люблинской унии контекст
Фед.королевства Посполитой
Речи, с Литвою ненасытной,
Все Сёстры бились – не секрет,
От Балтики до моря Чёрного,
За Крым – Азово-Лукоморье
Не сказочный поверьте бред,
А – на Яву, як з глузду з’iхали…

Украинцы и...

Удаляясь от меня,
Ты опять спешишь куда-то,
Не сумевшая понять,
Что тебе от жизни надо.

Убегаешь за мечтой
За бредовой, но красивой,
За накачанной такой
И весёлой и игривой.

Он галантен, но фальшив.
Сводит в клубы, в рестораны,
Излучая позитив,
Увезёт в другие страны.

С ним ты счастлива вполне…
Можешь быть дней тридцать – сорок.
Но вернёшься вновь ко мне.
Опыт будет снова горек.

Ты устанешь от пустых
Бесконечных комплиментов.
А мой дом всё так же тих.
Я всё так же жду...

Яков Есепкин

• «Не исключено, что на предстоящей Московской книжной ярмарке отдельные книги Есепкина все - таки будут представлены без его ведома и согласия. Пути гениальных художников неисповедимы.»
В. Левкова

Портреты юдиц в богемных домах Рима

Четырнадцатый фрагмент

Персефону всемрачный Аид
Мглой поит и Циана рыдает,
Что коварство и блеск аонид,
Их лишь ангельский хор соглядает.

Ах, молчите, царевны письма,
Золотыя певицы ночные,
Правит вами ль царица Чума,
Ах, отравы...

Мы снова вместе. Мы снова рядом.
Уснули тихо в одной кровати.
Моя ты радость. Моя награда.
Была разлука совсем некстати.

Кровать огромна. Здесь места много.
Но мы прижались и спим обнявшись.
А завтра будет длинна дорога.
Вернусь лишь в полночь. Опять уставший.

С утра общенья минут на тридцать
И ночью тоже не больше часа.
Но мы продолжим друг другу снится –
Гулять на воле по звёздной трассе.

И днём мы будем безумно близко.
Нас не разделит коварство рока.
Домой не еду. Летаю...

.

Ты  помнишь?  Здесь, на  этом  месте

Я  предлагал  тебе  во  блеске

Величьем,  силой  подчинить 

Народ свой?   И  его  учить.

         Показан  был  тебе  весь  мир

         В  сиянии...  Но  ты  решил:

         " Я  одному  Ему  служу

         И  Господу,  и  Богу  моему."

Что  же  теперь, каков  твой  путь?

Тебе  не  суждено  вдохнуть

Всей  грудью  сладостно  стремленье

Народа  твоего  к  служенью.

          Кровавый  пот  со  лба  истек,

          И...

Он в двадцать лет был франт и хват,
А в тридцать всё же не женат,
Он в сорок лет был нарасхват,
Любил разврат он в пятьдесят,
Не изменился в шестьдесят,
Но в семьдесят столь простоват,
Что на восьмом десятке взят
И отдан в спец пансионат.
Вот в девяносто-бородат,
Уж в сотню стал он глуховат,
Пузат, носат, одутловат,
Коль для девчат он староват.
И как известно, в акурат,
Закончил жизнь дегенерат.

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»


Портреты юдиц с жасмином и алмазами

Седьмой фрагмент

Кущи розовых млечных садов
Фей эфирных манят и юнеток,
Золотых ли им чаять плодов,
Яко в барве серебро монеток.

Лейте мглу, данаиды, вино
Будет крепче нектаров сионских,
На широких централах одно
Мрамор сеней горит елеонских.

Мы явимся к пирам – восплести
Нитью розною царей плеяды
И меж амфор ея овести,
Чтоб всенощно пеяли тийяды.

Девятнадцатый фрагмент

Ищут юдицы...

РЫЖИЙ

В те баснословные года
нам пиво воздух заменяло,
оно, как воздух, исчезало,
но появлялось иногда.

За магазином ввечеру
стояли, тихо говорили.
Как хорошо мы плохо жили,
прикуривали на ветру.

И, не лишенная прикрас,
хотя и сотканная грубо,
жизнь отгораживалась тупо
рядами ящиков от нас.

И только небо, может быть,
глядело пристально и нежно
на относившихся небрежно
к прекрасному глаголу жить.

***
Ночь, скамеечка и вино,
дребезжащий фонарь-кретин.
Расставаться...