Три

Напишу я вам стишок,

Про малиновый мешок,

Барахлом он весь набит,

А хозяин его жид –

Старый, бородатый дед,

Возрастом три тыщи лет,

Атлантиды древний житель,

Утопив свою обитель,

Он шифруется в снегах,

От людишек он в бегах.

Но на дедову беду,

Он обязан раз в году,

Со своим мешком успеть

Мир за сутки облететь,

Что б подарки всем дарить,

Радость людям приносить.

Такова его судьба,

От Богов ему дана.



Дед когда-то был добряк,

Вовсе...

Вращается орбитальный маховик.
Две-три звездочки прокалывают ночь.
Смыкаю усталые глаза
И уношусь прочь.

Под гул астрономического маховика
Тихоходное скольжение вниз.
Громыхнул удар каблука
Из тьмы кулис.

И утонул зум-разум в ночном
Антрацитовом море небес.
Калейдоскопическим сном
Заживляя порез.

Ты как ребёнок мило спишь,
Я нежным взглядом тебя глажу,
Боюсь, проснешься ты малыш,
Не потревожу тебя даже,

Я буду просто так лежать,
Смотреть на эти губки, рот и носик,
Не нужно ничего менять,
Ту, что люблю я, сон уносит…

Я только лишь хочу сказать, что я тебя искал годами,
И думал, вовсе не найду,
Жизнь стала для меня, песочными часами,
Ты подарила мне надежду, я за звездой своей пойду…

Люблю тебя! Люблю так нежно!
Что на руках хочу носить,
Люблю настолько бесконечно...

Засмеялась в лицо мне осень,
Гордо бросив охапку листьев,
Отпечатком написанных писем
На щеке три слезы заморозив,
Я брела без возврата «в сегодня»
Среди улиц совсем незнакомых,
Точно зная – никто и не вспомнит,
Мокрый след на моих ладонях…
Только блеск от витрин отражается,
Где-то там, в глубине неизвестности,
Уходить ведь всегда болезненно,
А ушедшие не возвращаются…
И лишь осень печатью рыжею,
Мне на сердце надпись оставила,
Я вчера еще балом правила –
А сегодня – судьбой...

Дело было в декабре,
Возле дома, во дворе.
Вышли погулять, вдвоем,
Братья - Дима и Артем.

Диме - три, Артему - шесть.
Санки у обоих есть.
Вот, на горку взобрались
И скатились, дружно, вниз.

Покатались, а потом
Снежный ком слепил Артем.
Дима ком слепил второй.
Вышел снеговик смешной.

Руки - ветки, нос - морковка.
И метлу он держит ловко.
- Пусть стоит, - сказал Артем,
- Ну а мы домой пойдем.

Дима задал, тут, вопрос:
- Может снеговик замерз?
Теплый шарфик с шеи снял,
На...

Муженек обнаглел окончательно.
Нашу тачку закрыл в гараже.
Мол, я плохо вожу, невнимательна
И три штрафа у нас есть уже.

- Обгоняла! На встречную полосу
Ты едва не попала! - кричит.
Кто, вобще, ему дал право голоса.
Пусть вернет мне, сейчас же, ключи.

- Не твои были деньги, а папины.
Это он все купил в этот дом.
- Бампер погнут, на дверце царапины.
Тесть - дурак, но об этом, потом.

- Оскорбляешь? Запомню и это.
Ты попляшешь еще у меня.
Здесь лежали мои сигареты.
Ты куда...

В дремучих джунглях, где-то там,
У вас в большом в болоте
Сильнее всех гиппопотам,
Смелей и бегемотей.

Всех толще слон, свирепей лев,
Жираф длинней и выше.
И там, без кошек осмелев,
Размером с волка мыши.

Там очень тёплые места,
Там реки моря шире.
И витаминов больше там
В борще и рыбьем жире.

Волшебны дальние края,
Намного наших краше.
Да там размеры муравья
В три раза больше наших.

Там дыни зреют в сто кило,
Бананы клонят пальмы,
Но не поедем вам назло
Туда в...

Однажды ночью в Божий храм
Мальчишка постучал:
Уже не мог идти он сам,
Замерз, не ел, не спал.

Монах спросил: «В столь поздний час
Откуда, сын, пришел?
Не знаешь?.. Так, живи у нас,
Раз Бог тебя привел».

И мальчик рос в монастыре,
Не думая о том,
Что мир опасней и сложней,
Чем этот милый дом.

Он десять заповедей знал
И жил по ним без бед,
Наказы старших выполнял,
Учил святой Завет.

Ему наставник говорил:
«Мой сын, ты выбрал путь
Не легкий: надо много сил,
Чтоб не...

Ночь эхом бушующим кормит
Вагонов пронзительный стык.
А в синей потрёпанной форме
Присел у вагона мужик.

Окурок швырнув под "кукушку", *
Я поднял дублёнки подол,
Достал из кармана чекушку
И тихо к нему подошёл.

– Хлебни, старче, соточку водки.
С чего так печален твой взор?
– Эх, пенсия…– домик, три сотки,
Свекла, огурец, помидор.

Он глянул пустыми очами,
Но принял напиток хмельной.
И я, передёрнув плечами,
Поплёлся по шпалам домой.

А старый железнодорожник
Глотая...

Шесть лет... и двенадцать прощаний…
Три года «люблю»… остальное - «не знаю»…
Четыре прости… остальные – прощаю…
За нами обиды… на ложь обещаний…

Одиннадцать после… и восемь с потерей…
Хочу... но мне страшно... я больше не верю…
Два страшных последних отпущены года…
И в сердце туман… и опять непогода…

Что дальше? Ты веришь? Ты знаешь? Ты хочешь?
Пустые вопросы… но нужные очень…
Ответов не знаю… тебя не вернуть…
Нет! «Мы» уже в прошлом... закончился путь….

3.05.2007