Три окошка

Какой же вы, сударь, отъявленный лжец!
А я, непутевая, с ним под венец...
Но как говорится, с овцы, да хоть клок:
Я сердце твое - в монастырь, под замок!
Поставлю решетки, в окошко ключи,
И душу - в темницу, кричи-не кричи...
Ты сам виноват, лжи построив забор,
Сорвавшийся в пропасть бродяга и вор!

Она ему сказала: "Люблю тебя, люблю!"
Он грубо ей ответил: "Люби, я посмотрю!"
Она его молила: "Я без тебя умру!"
Он посмотрел и громко: "Давай, я подожду!"
Она его спросила: "Что делать без тебя?"
Он ей, смеясь, ответил: "Забудешь ты меня…"
Она в слезах шепнула: "Ну хочешь докажу?"
Он ей сказал, не веря: "Давай, ну я же жду!"
И подойдя к окошку, порхнула птицей в тьму,
В последок только крикнув: "Я так тебя люблю!"
И тут кольнуло сердце, он произнес слова:
"Зачем же эта гордость...

Пролила чернила ночь
на открывшемся пороге.
Облака прогнала прочь
по нехоженой дороге.

Разбросала зерна звезд
недалеких и неблизких.
Окунулась в холод рос
запоздалых крупно-чистых.

Прикатила круг Луны
с отраженно ярким светом,
привела дурман из тьмы,
расцветающий букетом.

Сладких снов и слов любви,
нашептала по окошкам,
и крылатые мечты
раздарила по ладошкам.

22.06.2006

Настроение – по нулям.
Иду – будто бы по углям.
За окошком – таится ночь,
Словно кошка готова прочь ускользнуть –
Стоит только ее спугнуть.
В небе – желтый зрачок луны.
Снятся людям цветные сны.

Паутинкой извилистых улиц
оплела нас в тот вечер Москва.
Мы шагали, от ветра сутулясь,
зябко пальцы втянув в рукава.
Осень била листвяной метелью
по окошкам озябших домов,
и тянуло прогорклою прелью
из заброшенных, старых дворов…

Фонари оплывали, как свечи,
дождь рыдал в водосточной трубе,
а мы шли, спотыкаясь, навстречу
поманившей нас пальцем судьбе.

Крутой извилистой тропою
Судьба ведёт по жизни нас,
То назиданьем, то игрою,
То отбирает, то воздаст.
Как зашифрован её глас?
И как читать её рассказ?
Какое слово ключевое?

То слово Радостью зовётся,
Не поспеши махнуть рукой,
Невежда криво усмехнётся,
"Бывалых" Радость не коснётся,
Богатый крутит головой, -
Им всем по вкусу мир иной, -
Унылый, сытый мир расчётов,
Конторский, выгодный, скупой...
Не пресечётся высь полётов
С крысиной тёмною норой.

Ведь Радость - солнечная...

Холодная смерть стоит у ворот,
Она меня ждет, она меня ждет.
Стучит она в дверь и меня все зовет,
А я не иду, пусть она там умрет.

От жизни до смерти четыре шага,
А я все одна, сижу у окна.
А смерть все стоит и стучит она в дверь,
А я не смотрю, не иду и не верю.

Уж день пролетел, а смерть все стоит,
Меня все зовет, все зовет и кричит,
А я из окошка смотрю ей в глаза,
И ей говорю:"Меня трогать нельзя"

А смерть не уходит, у ворот все стоит,
Она то кричит, то руками манит.
"Я...

Я была рождена Кошкой,
Чтоб Кота своего повстречать.
Чтобы с ним в окошке,
За осенним дождем наблюдать.

Стать одним не делимым.
И по жизни вместе пойти.
Чтоб с его с именем,
В другой мир уйти.

Но, жизнь очень сложна,
Хоть я тебя и нашла –
Я несчастная Кошка,
От меня любовь ушла…

И теперь я смотрю на звезды,
И одна грущу в темноте.
Зачем мне лить слезы,
Если ты не вернешься ко мне?

Лодочки снуют по речным дорожкам,

осторожно свет скользит по ночным окошкам,

зажигаются огни баров, ресторанов,

и дурман цветов из тьмы, манит духом пъяным.

Тихо музыка звучит и блестят витрины,

стройно в ряд, стоят дома, вдоль каналов длинных.

Им, уже так много лет, но красой сияют...

Я хочу туда билет! Может, и слетаю...

Как-то осенней порою
старенький клен заскучал,
веткою, словно рукою,
людям в окно постучал.
Сладко ему замечталось
о человечьем жилье.
Он позавидовал малость
каплям на мокром стекле.
Думал он: «Вот… веселятся,
всё по окошку снуют.
Могут всю жизнь любоваться
домом, в котором уют…»

Клен всё скрипел да похрустывал:
душу пытался излить…
Дворник ему посочувствовал,
сплюнул и начал пилить.