Третьего Тысячелетия

Я часто думаю о том что было бы с Исусом Христом если бы он родился ещё раз в наше время?! - И прихожу к выводу что его бы наверное как и две с лишним тысячи лет назад не поняли бы и не приняли! Я не знаю правда ли Он (Христос) жил, хочется верить что да, но за эти тысячелетия прошедшие после этой библейской драмы люди практически не изменились - миром правит сила и если нет кулаков то забьют, могут и до смерти!!!Звон монет, так же как и в то давнее время, часто заглушает голос совести, если она...

Посадили, суки, в будку,
Привязали цепь на шею,
Мать не зря мне говорила,
Когда сиська была медом,
Не ходи ты к этим людям,
Что с них взять, двуногих гадов,
Ну а мы, щенки слепые,
Кто ж нас спросит, волков вшивых,
Только пендель рефлекторный –
Вам под хвост или в бочину?
Не до сказочек теперь,
Жизнь собачья – вечный подвиг.
Не забуду мать родную.


Ляпсус второй

Я выкидыш города – воробей,
Божья тварь на содержаньи подачек
С мусорных пастбищ.
Это мой город...

1 Каин кулак сжал, в злобе ревнуя,
Маленький Авелек, Еву целуя
Нежно шептал ей на ухо упрямо
Ты моя мама, лучшая мама!

2 Годы, столетья, тысячелетья
Белые, чёрное, жёлтые дети
Мамам твердили с времён от Адама
Ты моя мама, лучшая мама!

3 Мама мне лучшая в мире подруга,
Скорая помощь если вдруг туго
А заболеешь, пришли телеграмму
Мигом примчится добрая мама

4 Добрая разве бывает другая?
Мама стирает, печёт убирает,
Моет кастрюли до ночи до самой
И у неё есть...

Не исчезай... Исчезнув из меня,
развоплотясь, ты из себя исчезнешь,
себе самой навеки изменя,
и это будет низшая нечестность.

Не исчезай... Исчезнуть — так легко.
Воскреснуть друг для друга невозможно.
Смерть втягивает слишком глубоко.
Стать мёртвым хоть на миг — неосторожно.

Не исчезай... Забудь про третью тень.
В любви есть только двое. Третьих нету.
Чисты мы будем оба в Судный день,
когда нас трубы призовут к ответу.

Не исчезай... Мы искупили грех.
Мы оба...

Он был сбит, проморгав ловушку,
получив от «второго» в лоб,
срезал елей, берёз верхушки,
и зарылся винтом в сугроб.

Перебитые шасси – ко всему.
И – прошитый в пяти местах.
У дороги, с развилкой к Киеву,
от Москвы в пятистах верстах.

Это был, наверное, сорок третий год,
и, наверное, март-апрель.
Снег просел местами, речку – можно вброд,
на иголках – слеза-капель.

Он открыл глаза – сотни алых роз.
Он закрыл глаза – лёд оков.
Он открыл глаза - немец, рыж и росл...

Для проповедника не ново
Презреть мирскую осторожность.
Всепобеждающее Слово
Громит мятущуюся ложность.

Хлестать способно Слово плетью
И поражать подобно стали.
За многие тысячелетья
Цепей для Слова не создали.

Себя оценивая строго,
Готовьте сердце к испытаньям.
Поэта стелется дорога
Меж ликованьем и стенаньем.

Пройди Голгофу отрицаний,
Чтоб в миг волшебный вдохновенья
Сквозь ярость шумных восклицаний
Расслышать шёпот Откровенья.

Пусть беспощадно и сурово...

Путь из двенадцати колец,
Проходит Русь изнемогая,
Как будто подписал Творец,
Явь геноцида извергая.

Две с половиной тысяч лет,
Прошло, настала – Водолея -
Эпоха Русов - Возрожденья,
Руси-России - звёздный Перст!

Чрез тридцать тысяч обернётся
Вновь Рыб созвездие и Солнце,
Станет зависимым, с Небес
Сойдёт опять на Землю бес -
Подобием еврея-монстра.

Созвездье Рыб, уйдя из звезд,
Сферу откроет Водолею -
Освобождение Небес
Вознаградит теплом Борею!

Две с половиной, в Море...

Ещё кругом ночная мгла.
Ещё так рано в мире,
Что звёздам в небе нет числа,
И каждая, как день, светла,
И если бы земля могла,
Она бы Пасху проспала
Под чтение Псалтыри.
Ещё кругом ночная мгла.
Такая рань на свете,
Что площадь вечностью легла
От перекрёстка до угла,
И до рассвета и тепла
Ещё тысячелетье.
Ещё земля голым-гола,
И ей ночами не в чём
Раскачивать колокола
И вторить с воли певчим.
И со Страстного четверга
Вплоть до Страстной субботы
Вода буравит...

Я по жизни заплутал
В рыжих соснах молодых.
Был лесок до боли мал –
Мне хватило и троих.

С первой слушал вешний гром,
У второй построил дом.
И, наверно, прав был леший,
Что на третьей я повешусь…

Хоть ужом из кожи лез,
Да дожди смывали след…
Заколдованный мой лес,
Из него тропинки нет.

Слышу первой грустный скрип,
Ко второй смолой прилип.
Ну а третья… Ждёт, чертовка…
Где, лешак, твоя верёвка?

В тысячелетьях изрыгают люди яд
Что сотворяют в ханжестве толпою,
Где думают одно, иное говоря,
А делают потом совсем другое!