Трескаться

Мумия золотом пышет
Плавиться и течет
Слышишь мумия дышит
Двигается и живет

Мумия это я.

Пушки метятся в цель
Фанфары золотом жарят
Под ногами качается мель
Запах пожарищ

Прямо в сердце мумии пушки
Пергамента рваный треск
Глиняные игрушки
Глаза колотый плеск.

Мумия это я.
Мумия это я и ты.
Это я и ты.

Царь указ расписывал вплоть до географии:
Где с какою взяткою, как вести борьбу.
А бояре подлые всю казну разграбили,
Словно царя-батюшку видели в гробу.

Царь басил да ратовал всё за демократию,
Демократу каждому был безмерно рад.
А бояре гадкие знай снаряды тратили,
Чтоб законно избранных выкурить с палат...

Самодержец сызмальства был за Русь Великую,
Расширял как мог её до раздутья вен...
А бояре хитрые, со заморской кликою
Сжать её пыталися до кремлёвских стен.

Царь...

Ну вот и всё. Пусть будет так, ведь звёзды тоже умирают.
Земная жизнь занудством ночи берёт правления бразды.
С беспечной страстью мотылька мы слишком долго шли по краю
Непрочной маленькой вселенной, как две горящие звезды.

Ну вот и всё, потушен свет. В глазах уставших нет укора.
Лишь треск зажжённой сигареты о чём-то спорит в тишине.
Замёрзли скверы и мосты, и этот парк, и этот город,
И недостроенные башни, и старый кактус на окне.

Ну вот и всё, сбежал закат, на мостовой цвета...

Родимый край,степей безбрежных
Цвети, любимая мной выть
Плющом, увитая черешня
И тополей зеленых нить

Там задернованные кряжи
И быстрый Северный Донец
Приезжим многое расскажут
О славном городе Донецк

А мне же, в детстве озорливом
В Макеевке сдалось пожить,
Где беззаботным и счастливым
Любил я, время проводить

Я помню, старую времянку
Гнилой сарай с гнездом осы
В котором бабушкину прялку
Давно изъела злая сырь

И только, солнце из-за речья
Вставало разбудить рассвет...

Когда научный атеизм
Преподавала и зубрила -
Наука подсознанью льстила
И вдруг - нежданный катаклизм:

Как было весело идти
Из рощи ягодной по полю -
И надо же на землю морю
С небес обрушиться в пути!

Не в том беда, что ливень груб,
Что телу в блузке стало тесно -
Беда, что молния отвесна,
И на пригорке вспыхнул дуб.

Ладони мокрые к вискам...
Упасть! Траву и грязь накрывши,
И вдруг - Единого забывши -
Взмолиться сразу всем богам!..

Сиянье... Треск! И гром, и свист.
И бог...

Жаль, что фейерверк не может продолжаться вечно.

На беззвёздном просторе я глазами ищу следы луны.

Лежу один на машине, слушаю тиканье часов.

Жду приближения любимого праздника.

В небо взлетела звезда и озарила хмурое небо.

Россыпь разноцветных искр, тающие лепестки.

Объятия нежного треска и игривость цветов.

Свет открывает памяти счастливые моменты.

Этот королевский бал и этот вальс.

Кружась в потоке мелодий бессоных грёз.

И этот шёпот бессвязных слов.

Открытое...

Нервный треск хвороста.
Запах сочного мяса
собирает волчьи тени
связкой тревоги.

У костра новые гости,
ветром лесных трущоб
вливаются в пение
ночи.

Доспехи черного неба
укрывают таинство тихих легенд,
рассказанных странниками.

Раненная
луна
плавится в ленной
утробе призрачных глаз.

Проходи к огню, садись
кто бы ты не был,
отшельник багряных дорог.

Звон
родников.
Экстаз
шамана.
Свист
разбойничьих шаек
поодаль.

Вздохи
могучих дубов
охраняют сон.

«…а душа озадаченно
будет в костёр смотреть
так мне негромко верится
он навсегда со мной
тихий костёр лесной
даже когда перемелется»

М. Порядин
Ярким огнём бенгальским,
С треском холодных брызг
Бремя Кали-Юга – льства
Мной разбивается вдрызг.
Ранят осколки, больно.
В раны втекает Свет.
Клочья завесы в поле
Гонит бродяга – ветр.
Демоны ловят жадно
Горечь моих потерь.
Душу мне лечит ладан.
Рвётся луч Солнца в дверь.

***
Всё перемелется в мельнице времени.
В детских глазах...

Достал океан пенный гребень печали,
забыв о границах своих берегов.
И те голоса, что всю эру молчали,
услышать могла я за сотни шагов.

И гром раздавался на склоне отвесном,
в раскатах его содрогалась гора.
Казалось, всему с оглушительным треском
обрушиться вдруг наступила пора.

Пытаться найти оправданье стихии
и выдержать чинно смертельный накал
отважутся те лишь, чьи нравы лихие
не дрогнут в объятьях разбитых зеркал.

Кто в этот закат шлейф знамения ищет,
идя на намокшим...

Ветер гладит листьев лица.
Звёздный дождь пошёл на спад.
Мне далёкий берег снится -
шум прибоя, треск цикад…

В Подмосковье входит осень,
бабьим летом притворясь.
Мы любовь на сердце носим,
а потом бросаем в грязь.
А потом в коротких письмах
шлём друг другу ночь без сна,
мол - зимою отоспимся,
в бездне снега сон без дна.
Самолёты птичьим клином
мчатся в тёплые края -
с предпоследним, самым длинным
улетаю, таю я.
Таю, как под утро звёзды,
как ночная тьма в зрачках.
Ливней...