Трепетать

Кто из живых знает меру сердцебиения?


Ноябрь бульваров небесного Иерусалима...
Выцвела в плаче по храбрым листва.
Постель великого одиночества...
Вновь пробует Создатель прочность своих "изделий",
Пробует Свою тонко-прочную Власть.
Слышишь, какой аромат исходит от еще нераспустившейся розы?
Кто ты была ей на самом деле?
Кем я ей стану, когда она меня назовёт?
Господь держит вверх ногами книгу жизни...
Когда же приходит безвременье в Его сердце,
Он прячет розу в футляр,
Прописью...

То, что ты называешь,
выбирает оставшихся.

Туман бумаги рвет чернила на слова...
Полжизни и полсмерти - всё дорога.
А вечность улыбается, у Бога
Беря взаймы для строчек семена.
Взойди строкой к рассвету в этот час -
Будь утро казни или просто утро,
Всей тишиной, всех отданных, всех мудрых,
Всех, говоривших о любви в который раз.
Потерянных и возвращенных,
Одних единственных, тебе врученных,
Оплаканных, неистовых, крещенных,
Твоих, столь слезных и расставленных в строку
Небесных...

В орфографии ночи,
В покорности темноты,
В лунных тропах, расстеленных под спину,
На сухих губах ожидания и трепета
Расцветают разжатые губы розы.
Подчинить её нежно...
Перепуганной чаши глоток
Невыгоревшего биения.
Неуязвимый момент,
Напоминающий о том, что и ты смертен, Ра.
И шелк перетекает и поёт
Вдоль тела...Вдыхая в тебя тайну пламени.
Долгий путь нежности...
Великий шёлковый путь...
Что знаем мы о любви, и что о нас любовь?
Отдаю тебе строки и не знаю с чем остаюсь сам...

Я прихожу во снах, как наважденье
К тебе потоком теплым алых струй.
Иль явь? Иль сон? Но жар прикосновений…
И на губах пылает поцелуй…

Зовет меня наскучившее тело.
Срываю тонкий шелк твоих преград.
А на груди взволнованной и белой
Сосков набухших спелый виноград.

Я пью любовь глотками, задыхаясь,
Вскипая в венах, бьется пульсом кровь,
А ты зовёшь, зовёшь сквозь сон нагая,
Желая ласки мёд все вновь и вновь.

Глубокий вздох, опят в сплетенье руки.
По телу дрожь, как рябь от...

Я познакомился с гречанкой, назвав её же гречкой,
Пришлась она мне по сердцу, красивый человечек.
Агапе Сторге Филе Эрос,-она шептала мне,
Но ни хрена с того не поняв, я трепетал в огне.
В огне любовной страсти и сердце разорвав на части,
Я умирал от страха, что не в моей уж власти,
Ей полностью отдаться и дать всё то, что можно,
А может даже больше, представить, вдруг, возможно,
Взаимностью ответит красавица гречанка,
Или же просто гречка, ну в общем иностранка.

По плечам-рукам дуновением,..
прикасанием - обольщением,..
в сердце - трепетом - упоением...
в душу - шёпотом - преступлением.

Не услышана, не рассказана,..
ветерком тайком распоясана,..
расплетённая,.. искушённая,..
отрешённая,.. побеждённая!

Плакала тишина и шуршала крыльями ангела
Неизвестная человеческая душа
Сверкая искрами и блестками добра
Душа пела сверкала и тенью падала
На город спящий и танцевала в нем не спеша
Из ветра и мечтательных фонарей
Единой трелью звучали блики теней
От трепета крыльев,спящих надежд
Морали и этики еле видных одежд

Написано в день, когда масса народу , находясь на набережной в Керчи , с биноклями , с теле и фотокамерами с душевным трепетом наблюдала за спуском первой АРКИ на понтоны. Все сознавали , что присутствуют при историческом событии.
Нам труд такой не тянет плеч
Рассёк пролив блестящий меч.
Наш труд не лёгок и не прост
Дорогу жизни строим, а не мост.
Дорога жизни ёмкое понятье
Вернулись к Родине в объятья .
Так пуповина с материнского лона
Кровью питает любимое чадо
Сердцу...

На выдохе музыки осмелься позвать...
Поднеси ей любовь прикосновением бикфордовым...
Острый трепет звучания во всем, к чему прикасаются
Танцующие Танец Бессмертия.
Сон искушенных...
Развязок плавящихся камертоны ...
Ихор* разжигающая близость...
По ту сторону кожи вырастает горящая роза...
Как пропуск сорвавшимся в полёт.
Касаясь струн полуночи...
Прикосновения как прочерки...
Цвести дотла.
Раскрытые ищущие губы,
Нежный преступный сплав,
Двуязычье.
Спор рук, ждущих согласия...

В библиотеке Бога так много книг...
Он читает каждую - каждого.
Струны для новорожденных арфы и скрипки...
Он слушает каждого...
Он знает, что с той стороны картины больно каждому.
Он знает о всемогуществе смертных,
Готовясь испытывать на прочность их сердца...
Он плачет, отпуская нас в познание тяжести...
Так падаем мы в рассвет, ударившись теменем о столп яркого света.
Бог стирает нашу память, сравнивая счёт.
И сжигая нежные связки первым криком,
Мы становимся сопричастными дрожи...