Травы земли

Уже трава зазеленела,
Из-под земли явившись смело,
Вся в ожиданьи светлых нег!
А на неё слетает снег.
Спускается снежинок стая.
Но скоро, скоро снег растает!
13 апреля 2011 г.

Как отчий дом, как старый горец горы,
Люблю я землю: тень ее лесов,
И моря ропоты, и звезд узоры,
И странные строенья облаков.

К зеленым далям с детства взор приучен,
С единственной луной сжилась мечта,
Давно для слуха грохот грома звучен,
И глаз усталый нежит темнота.

В безвестном мире, на иной планете,
Под сенью скал, под лаской алых лун,
С тоской любовной вспомню светы эти
И ровный ропот океанских струн.

Среди живых цветов, существ крылатых
Я затоскую о своей земле,
О...

Недавно здесь горел огонь,
А ныне зелень пепелище скрыла.
Зола от пепла пала на ладонь,
И тишина в листве застыла.

Ковёр зелёный словно эликсир,
Затянет раны страшного пожара.
И пение птиц летит в прямой эфир,
О новой жизни, что дана не даром.

На зов сбегутся новые жильцы,
Слетятся те, кто не решался раньше.
И разлетится весть во все концы,
Мол нет огня, жить продолжаем дальше.

Отторгнута, забыта боль в огне,
У новой жизни - новые мгновения.
Забыты страхи в солнечной волне...

Небосвод скатывается за гребни холмов.
Горизонт здесь – китайская грамота:
небо так же близко и ясно,
как эти холмы.
Холмы и небо: словно инь и ян.
Зеленый и синий –
один на один, наедине.
Мир здесь – терновая ягода с наполовину
содранной кожицей
неба.
Под ней – волокнистая мякоть холмов,
что играют мускулами под шерстию трав
на ветру.
Вытри небесный
налет
на ягоде терна, –
Обнаружится космоса бездна
черная,
как под снегом – лед.

II

Уперевшись в облака рычаг...

Прошла весна, трава взрослела,
и зелень набирала цвет.
Она всё знала, что хотела,
ей мало дней, но много лет...
Она тепло любила, лето. Когда ещё,
играть ей ветром со старым небом.
Так хорошо
стать васильковым бездонным морем,
а белый клевер как пену волн
поднимет ветер и прямо к небу,
а небо свежим вернёт дождём.
Иль стать ей жёлтым, преярким солнцем,
пусть счастье лютиков – лучей
увидит небо и улыбнётся.
«Эй, небо, небо, лови скорей!»
Трава играла, смеялась летом,
ей всё...

Имбирные травы плачут - не кто не кукует над ними
Века протекают без счета. Течет молоко из вымя.

Горько от полыней, пьяно от маков

А снег на горах высо'ко блестит серебром, зазывая
Под ним в хрусталях истоки, того неприступного рая.

Подняться. подняться б выше

Подняться, подняться б выше, на крышу миров, где слышно
И плачь еще не рожденных и стоны уже ушедших

Валы в океане света

И Силы в воловьей упряжке весеннее пашут поле
Душа в дуговой растяжке клянется сама собою

И...

Что это было, блин?
Кто режет стрелы нам?
Кто это выловлен?
Кем это сделано?

Вёсен Аравии
Травы заблудшие:
Видел ли разве я
Что-нибудь лучшее?

Что ещё стелется?
Чем ещё дышится?
Чьих это тел лица
Зеркало движется?

Заперто, убрано
Лет разнотравие,
Сунуты в урны нам
Травы Аравии.

В бездыханность... Оставь мне надежду на явь!
В этих летних сонетах, где мы разлетелись на буквы.
Где губами скольжу от коленей к плечу - целовать...
Где разрывность, как плаха, где безоружные руки.
«Ночь для ночи. Играет безумная плеть скрипача».
Вдохи пальцев... и оживают полотна.
На балу тех теней я позволю тебе вырезать
Рифмы голосом страсти, ритмы жаждой полёта.
НЕБЕСмысленно… Этих, Твоих, о Тебе
Чистокровная кровь. Донна мгла, я иду за тобою...
Проверяй остриё недопитого нами...

Когда-то я была травинкой.
Я это чувствую.
Так мил
Зелёный цвет душе.
Росинкой
Туман ночной меня поил.

А к полдню солнце прогревало
Мой тонкий стебель до корней.
От жажды я изнемогала.
Ждала с надеждою дождей.

А в дождь молила: «Ветер! Ветер!
Скорее тучи разгони.
Я так озябла».
Снова светел
Вокруг весь мир.
Бежали дни.

Моё соцветье опылялось
Красивой бабочкой, пчелой.
И семя туго наливалось
Землёю, солнцем и росой.

Картинам мыслей улыбаюсь.
Уносит всё веков...

Путь держа из Асирофа
Пред броском на Ханаан,
У ларьков воды с сиропом
Тормознули люди роты
И разбили новый стан

На жаре в Фаран пустыне.
Непоследних из вождей
(Верный Сокол, Глаз орлиный)
На разведку вражьих линий,
Посылает Моисей,

Заодно узнать, чем дышит
Этот самый Ханаан,
Где, размахивая дышлом,
Знамя подняли над крышей
Пролетарии всех стран.

От Иудина колена
Халев, Ося, сын Навин,
И ещё с десяток верных
Всех чинов первостепенных...