Травмированное вдохновение

Тебе – жить, а мне – выживать:
У нас назначение разное.
Тебе быть, а мне – выбывать,
Выбывать туда, где прекрасные
Грёзы грезят во сне
И всё становится ясно.
И жалко немного мне,
Что встреча наша напрасна.
Что разные берега
Дарованы нам судьбою.
Я рад тому, что была
В судьбе моей ты звездою.
К которой не долететь,
К которой притронуться страшно.
Я рад тому, что была
И тому, что была прекрасна.
Но теперь расстаёмся мы
Расставанием неизбежным.
Я рад за тебя всегда
Радостью самой...

Я – Светом был. И все мы – только Свет.
Мы – Свет Любви, Надежды и Терпенья.
Мы – божий Свет, незнающий о том.

Я – Светом был. И я не знал об этом,
Пока не стали тучи надо мной
Сгущать свой мрак. Тогда-то по контрасту
И стал я прозревать и видеть Свет,
Которого до этого не видел.

Но этот Свет всегда со мною был.
Он жил во мне, он рос и разрастался
И видим стал. Но видим только мне
Пока ещё. Пока ещё он слаб,
Чтоб этот свет увидели другие:
Слепые люди. В слепоте души
Покрытой...

ПринайтОван цепями к рифме,
В рудниках стихотворных, за "тачку".
Крив рифмованный мир, как в призме…
Мне б сто грамм, для души... из заначки!

Я за душу пытаюсь трогать
Сам себя, как корову за вымя,
В меру нежно, но в меру строго.
Направляю в огонь иль в полымя

Моего седого Пегаса,
Что оседлан, столь мною нахально.
Вдохновение плавно гаснет -
Норовиста коняка... печально.

Улучшая стихов «породу»,
Сладострастно насилую Музу,
А потом принимаю роды
У души...

Люди в проходе столпились.
Я все сижу, чуть дыша.
В фильме Тарковского слились
логика, чувство, душа.

Все чудеса единенья
трех ипостасей творца
Мастер в своем вдохновеньи
воспроизвел до конца.

Смог он, художник великий,
светом одним написать
эти чудесные лики,
«Троице» вечной подстать.

Когда-нибудь я вспомню, как покорно
Каштан зеленый с ветром танцевал,
Как стан древесный воздух обнимал,
Вдаль улететь с собою приглашая словно.

Я вспомню их печальный разговор:
Тревожный шелест листьев над забором,
Словно последний из последних разговоров,
Когда рвалась стихия на простор.

Своим величьем ветер охмеленный,
Взахлеб он пел про дальние леса,
Где голубее и светлее небеса,
Где зеленее у деревьев пляшут кроны.

Он пел про разноцветные холмы,
Про шум реки и моря...

На темно-рдеющем полотнище вселенной,
Среди пришитых криво маленьких частиц
Сквозь тени, задевая грозди небылиц
Сверкает жизнь твоей мечты проникновенной

Скользя, лучи летают в коридорах вневремен,
Захватывая истину и мысли – все из неоткуда,
И вдохновенье поглощая из души вселенской груды
Готовы к воплощенью не родившихся имен,

Когда-нибудь сей свет заглушит все неслышимые крики,
Когда-нибудь прорвется он из тесной пустоты,
Разрушив временные рамки и мосты,
Когда-нибудь создаст...

Дождь, как слёзы,
очищения,
запах розы,
вдохновение,
сердца звуки,
генератор,
проза муки,
вечный статор,
дождь прощения,
прощанья,
в умилении,
в ожидании,
дождь, молю,
не надо капать,
не хочу
я больше плакать.

Leschiy

Ночь на город опустилась
по-кошачьи, осторожно.
Своего она добилась.
Что казалось многосложным,
Превратилось постепенно
в стаю мыслей-мотыльков.
Ночь их ловит вдохновенно
И читает без очков.
Вот, попался новый бражник, -
Всем знакомый мотылек.
Мысль о том, что пуст бумажник,
День зарплаты ж так далек.
Дум наивных, легкокрылых,
Наловила ночь сполна.
В сон летать их отпустила,
Но осталась лишь одна.
Мысль о главном, добром, вечном
Бьется о стекло души.
Проживет она, конечно...

Черепицей краснеет крыш,
На фасадах домов цветы.
Мой невыдуманный Париж, -
Воплощенье моей мечты.

Здесь на перекрестке времен
Отпечатаны судеб следы.
Город этот навек обречен
Жизнь любить и не ведать беды.

Воздух Парижа меня пьянил,
Вдохновлял и сводил с ума.
Я по улицам этим уже ходил
В раннем детстве, читая Дюма.

Вот бы времени вопреки,
Крутануть веков колесо.
Повстречать на набережной реки
Пикассо и Марселя Марсо.

Может быть в предрассветном тумане,
Отрешенно взирая...

Прости меня, я не достоин
Пылинки малой на твоем плече.
За то, что я не так устроен.
Что я совсем не в том ключе
Сыграть пытался
Сонату нашей жизни .

Ты ангел мой, мое спасенье,
Родная пристань для души.
Ты мой источник вдохновенья.
Мой сладкий сон в ночной тиши.

Веди меня, твоей покорен власти.
Любовь твоя – большое счастье.
Когда в смиренья час остынет кровь,
Я эхом отзовусь любовью на любовь.