Травит мне душу

Вновь душа с душой сольется
Нежность в сердце вновь вольется,
И забудется печаль,
Унесутся души в даль...
За любовью вдаль умчаться,
Чтоб с мечтою повстречаться,
Будут негою полны
И друг другу лишь верны.

Смерть застыла на губах
В ожидании вздоха.
Нежный мрак царит в гробах,
Всем туда дорога...

Сине-желтой пеленой
Стала оболочка.
Не стареющий Герой,
Ставит жизни точку.

Смерть проникла в пустоту,
Погасила свечку,
Отпустила чистоту,
Сорвала уздечку...

Ну,смотри за что держалась?
Разве это важно?...
Ты за что Душа сражалась?
Разве уходить так страшно?...

Небо ласкает Землю
Своим моросящим дождём.
Мне бы услышать главное,
Но ты говоришь ни о чём.

Мне бы услышать, как любишь,
О том, как любил всегда.
После услышать вопрос твой:
"А ты меня любишь?" "Да..."

Вот и закончился дождик,
А мы также бродим вдвоём.
И ты всё болтаешь лишнее,
Видно нет меня в сердце твоём.

"Слышишь кукует кукушка?
Словно она куковала всегда.
Я всегда любил и люблю тебя,
А ты меня любишь?" "Да!!!"

Далёкий край уютнейшего детства,
диабаза профиль с тенью зеленоватой,
поющий ручей в переплёте лестниц,
жизнь со привкусом сахарной ваты.
Яркая птица с горделивой осанкой,
в диссонанс с красотой вступивший голос,
часто приятное глазу иное с изнанки,
так на ощупь не мягок конский волос.
Светлячок на ладони — осколок, упавший с неба,
не звезда — ощутимый, весомый тактильно,
там в аллеях заплутать хотелось так сильно,
в дивном царстве, живущем под покровительством Феба.

В старом парке...

В глаза свои попробуй загляни
И стук сердечный свой послушай,
Когда больная кошка у двери
Иль руку тянет нищенка-прохожий.

Когда ребенок заливается навзрыд
Когда собака лишь глазами просит,
Когда в коляске вечный инвалид,
Или больной старик,чей век уж прожит.

Глаза ты прячешь,молча уходя...
И не понятно-твое сердце сжалось?
И если нет,то очень жаль тебя-
Ты больше всех заслуживаешь жалость.

Не страшно,если чувств не можешь проявить
И слез своих показывать не хочешь.
Но...

Стареем друг с тобою верно,
душою еще мы молоды.
и правда тут, такое дело,
что дряхло тело, жизнь, увы.

С душой всё знаем по-другому,
в ней есть еще любви заряд.
мы все уже собрались к богу,
душа лишь просится назад.

То ли лампы – тусклые, то ли стены – грязные:
Неуютно, пыльно, ни присесть, ни лечь.
Чувства неопрятные, а мыслишки праздные –
Всё о том, как сбросить камень с хилых плеч.

Может – обстоятельства, может – настроение,
Только мотивация беспробудно пьёт.
Няня! Мне бы в кружку «Чудного мгновения»…
И настойки вереска – капель двадцать – в мёд!

Болеть – болею, только дождь и гром
Здесь не при чём. Микробы – статус-кво
Хранят, как скопидомы – мастерство,
В расчёте на эффектное «потом»…

Душа болит! Скривился эскулап,
Промолвил: «Орган – тёмный для науки,
Его придумал, изнывающий от скуки,
Хозяин, для того, чтоб глупый раб
Не мыслил ночью тёмной о разбое,
Берёг бы то, чего в помине нет,
И перед телом отдавал приоритет
Дурацкому душевному покою».

Возможно, мой безбожник, ты и прав…
Смешны попытки в граммах взвесить душу...

С погодой что-то странное творится,
Весна не хочет радовать пока.
И потому так хмуры наши лица,
Когда мы смотрим вверх на облака.

В природе непонятные явленья,
То снег всю ночь, то солнышко с утра.
Набраться бы нам всем еще терпенья,
Где прячется тепло, скажи весна?

Устали мы, но верится ей богу,
Что, наконец, весна возьмет права.
От холода нет никакого толку,
Душа и тело требуют тепла!

Записка на столе, три слова:
- Прощай любимый мой.
Я виноват, но только снова,
Хочу быть лишь с тобой.

Прости, что загулял немного,
Да, непутевый я.
Но, не найду я места дома,
Пока в нем нет тебя.

Хоть режь меня, хоть рви на части,
Как был, так есть балбес.
От неуемной своей страсти,
Опять куда-то влез.

Но, не могу сидеть на месте,
Такой вот я чудак.
Прости родная, будем вместе,
Мне без тебя никак.