Тот как прежде

вот он ушел и дверь закрылась,
и на душе утраты боль.
но сохранишь ты образ в сердце,
в кулак сжимая хрупкую ладонь.

и перед сном воспоминанья
встревожат сердце ,всколыхнут,
и снова слезы на подушку
хрустальным градом упадут.

наутро жизнь пойдет как прежде:
опять работа, дом, семья.
*они не пара*- все как в песни
и быть им вместе не судьба...

Вот и встретились Страсть и Надежда
И ведут свой отчаянный спор:
- Ты слаба и беспечна как прежде,
В каждой фразе лишь слабый укор.

- Ты не знаешь границы и меры,
И бросаешь их в пропасть опять.
- Только что же Надежда без Веры?
Сколько можно Любви твоей ждать?

Страсть хохочет над бедною девой,
- Ты и правда последней умрешь.
Но послышались снова напевы,
К Страсти в гости является Ложь.

И пируют они до рассвета,
И бросают нас снова в туман.
Тихо бродит и ищет Надежда
Тех...

Вот и всё… Мне так жаль,
Ускользает тень надежды.
Не унять ту печаль,
О какой не знала прежде.

Догорает закат,
День тихонько умирает.
Наших лет листопад
Мрак ночной укрывает.

Снова солнце взойдёт,
Будто в прошлом мы не жили.
Новый день не вернёт
Тех потерь, какие были.

Время быстро бежит,
От восхода до заката
И до новой зари,
В безвозвратное куда-то.

И сквозь пальцы течёт,
Отведённая мне, вечность,
Как последний отсчёт
Перед стартом в неизвестность.

Я - тупиковая ветвь эволюции.
Лёгким движением правой руки
Не орошу я ночною поллюцией
Будущей жизни живые ростки.

Бурей рождённые мне не товарищи,
В патриархальный меня тянет лес.
Видно порядком набил мне седалище
Велосипед под названьем прогресс.

Мне бездорожье родного отечества -
Лишь шаловливый природы каприз.
Не одному мне - всему человечеству
На мирозданья ухабах трястись.

Всё очевидней дороги сужение
С односторонним движеньем вперёд.
Дух отрицания и отрешения...

А мосты сжигать не надоело?
Гневом не устала все решать?
Без оглядки, без предела, смело
Как же можно все испепелять?
До того собою загордилась,
До того и мыслью вознеслась,
Что, как Бог, ниспосылаешь «милость»,
Только ты не очень увлеклась?
Упростись, пойди на мировую,
Отпусти пристрастья и долги,
Не иди круша все и вслепую
И другую истину прими.
Бог желает доброе участье,
Бог желает тихий разговор,
Бог желает споры без пристрастий,
Бог желает возвращенный долг.
Бог желает речь...

Из заката Европы смотрю на Восток.
Евразийская блажь на меня накатила.
Там впервые пробился у жизни росток
И последняя будет, похоже, могила.

Обезумев совсем, я на крышу залез,
Чтоб узреть, как у них занимается утро
И представить твоих глаз китайский разрез,
Что совсем после сна, дорогая, не трудно.

Там, представь себе, милая, люди живут
И не бесятся с жиру, как здесь неврастеньши.
Жёлтой расою их европейцы зовут,
Хотя сами желтухой болеют не меньше.

Их от западных орд отделяет...

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...

Не можешь срать, не мучай жопу
Грех празднословья не верши,
А коль душа молчать не хочет,
Садись за "клаву" и пиши.

Рифмованные километры
Достойных слов скрывают смысл.
Не каждый в этом деле мэтр,
И рифмы часто душат мысль.

Увидел в том, что всем доступно,
Пронзившую тебя деталь,
О чем не рассказать преступно,
Она в тебе, как "финки" сталь.

Жжет сердце и тревожит душу,
А ты кричишь от немоты.
Мысль хочет вырваться наружу,
Но рифмы остужают пыл.

Вот многотрудно и натужно...

Иисус сын Навина разведать послал из Ситтима
Соглядатаев двух и пришли служки в Иерихон.
В дом блудницы зашли они заночевать без интима,
Но проведали люди про странности этих тихонь

И царю донесли, что какие-то два иудея
Заглянули к блуднице на красный фонарь неспроста.
Не от прелестей блудной Раав те ребята балдеют,
А узнать норовят про совсем не срамные места.

Не нужны им ни сиськи Анфиски, ни малые губы.
Их вопросы другие совсем отрывают от сна -
Психотропные где воют...

ты называл меня большой,
но не за возраст,за заслуги.
а я казалась лишь смешной,
смушенно опуская руки.

ты называл меня большой.
за то, что многое прощала.
а мне хотелось быть родной,
но для тебя я ей не стала.

ты называл меня большой.
Улыбка,счастье на мгновенье.
затем я стала не такой,
нелепо выразив сомненье.

но я сглупила,я доверилась словам.
они убили все намеки на надежду.
сердце верни,быть может где то там
моя любовь к тебе еще живет как прежде...