Торжествовать

Злобный модер!… Робко прячу мысли светлые под катом
Об отсроченном оргазме окончательной Нирваны…
Беззаботным хулиганом по дороге к Просветленью
Вдаль лечу под птичек пенье. Прямо здесь, не в дальних странах,
Вспышки алого цветенья палисадников осенних -
Хризантемы, георгины… ну такие как… куда там!..

Мне, матерому буддисту школы чань в полях Сансары,
(Где лихие комиссары степью внутренних монголий
Скачут по пути к победе мирового коммунизма
Под знаменами Майтрейи…) синь морей и сень...

Улетаю, как птица,
По светлому в небо тоннелю.
Дав, простится со всеми,
Разжала ладони земля.
Этот миг торжества,
Я всецело душою приемлю,
Ведь она это всё,
Что осталось уже от меня.

И не надо рыдать,
Вить капризные тонкие нити.
Мы уходим навек,
Хоть вернёмся уже через час.
Чтоб родится опять,
Но в другом уже ходе событий,
Чтоб никто из друзей,
Не сумел бы узнать наших глаз.

И тут как повезёт,
Кто-то камнем вернётся в дорогу,
Вместо тех, что когда-то,
Рассыпались медленно...

Не политолог, не историк,
А просто житель я страны…
И пусть мой частный мониторинг
Посветит там, где не видны
Все стороны, а лишь фасад
Державы, под названьем сад.
В ООН ботинком постучать
И крикнуть: «Кузькину вам мать!»
Поля засеять кукурузой,
А хлеб по карточкам давать,
В Новочеркасске отстрелять1
Всех тех, кто стал в стране обузой.
Нас развитой социализм
Звал скромно в шведский2 в коммунизм3.

1.В июне 1961 г. была расстреляна мирная демонстрация в Новочеркасске, (бывшей...

Вот так и лежала она перед ним обнаженной
Прекрасная Лада в гармонии света и тьмы,
И косо смотрели усталые старые жены,
На лик совершенный, тревожила снова умы

И страсти бурлили, и были прекрасные вина
В бокалах старинных испиты за прелести плен,
И вечно порочна, казалась богиня невинной,
Художник царил над бессилием тех перемен.

Да кто она, боже, так дивно и странно прекрасна,
И снова тревожа уходит от нас в этот снег,
Вот так и лежала, как вызов уродству, безгласна,
И так...

Пленники любви, творцы иллюзий,
Грешники, живущие в раю.
Словно тени – остальные люди.
Я люблю, и значит я парю.
Над простором, листьями увитым,
И листами со стихами сжатом,
Пленники трагедий и открытий,
Мы любимы, значит, мы крылаты.

Знаю состояние полета,
Торжество над серостью угрюмой,
Помню: нам за дерзость воздается,
Только ты летай, люби, не думай.
Пусть они на нас с земли взирают,
С раздраженьем, яростью, усмешкой,
Ведь они, мой ангел, не узнают.
Отойдут от пропасти...

Это ловушка, брешь или клапан?
Словно коты с раскаленной крыши
Мы удираем на Дальний Запад
И на Восток, бесконечно ближний.

Лавой кипящей течем по свету,
Ищем триумфы, находим тризны,
Все мы - лакеи, вруны, поэты -
Дети застоя и прочих – измов.

Все языки на Руси великой,
Богом науськаны или Чертом -
Едут тунгусы, финны, калмыки,
Ну а куда же славянам гордым?

Гонит нас кнут, или пряник манит?
Кто пожалеет нас, кто осудит?
Все мы - евреи, немцы, армяне -
Здесь до могилы...

Все чувства, мысли,ощущенья
Слились в экстазе торжества!
Душа забыла все лишенья,
Дотронувшись тебя едва!

Ты прикоснулся и мгновение
Продлилось несколько часов!
Твоей любви проникновение-
И я взлетаю выше облаков...

И вздох, и слово, и движнье,-
Все стало музыкой любви...
Слезы нежнейшее скольжение...
И шепот: Я - твоя! Хочу!.. Возьми!..

Слияние тел, объятья сердца-
И нет счастливей нас двоих!
И потаённая моей души тебе открыта дверца...
Родней, дороже нет объятий мне твоих...

За все приходится платить.
Благодарить - по усмотренью.
Чирикать в кронах. Гнезда вить.
Учиться смерти и смиренью.

Бледнея, жить. Краснея, врать.
К румянцу щек - воды холодной.
Глубокомысленно молчать,
Впуская в уши дискурс модный.

И взнос свой заплатив сполна
На торжество законов клана,
Набраться сил, послать всех на
И вынуть ножик из кармана.

Я к небесам изящный "фак",
А ты молчишь и в ус не дуешь.
Спасибо, что могу и так.
Спасибо, что не сущестуешь.

Картина мира...

Кудрявая малышка в кружевах,
в глазах твоих не отразилось небо,
но вспыхнет луч, на миг полёт прервав,
щеки коснувшись, что подобна снегу.
Незрима далей моря синева,
но ветер тихий, на губах играя,
тебе нашепчет, в унисон — листва,
ты — как и раньше, ты — почти живая...
Тяжелый мрамор волею творца
стал легче пуха видом, мягче воска,
лик твой, рожденный взмахами резца,
исполнен нежности, лишенный лоска,
влечёт как встарь. Немое торжество
твоей невинности...

Всех людей отборных из Израиля,
Бишь, партийцев, царь собрал Давид.
Списки составлялись там заранее,
Кто в какой ячейке состоит.

Из того, кто в партактиве числился,
Тридцать тысяч лучших набралось
Активистов с помыслами чистыми,
Сердце чьё на клич отозвалось.

Жизнь полна событьями и вехами,
Не напрасно царь трубил аврал,
Ведь в Иерусалим всё переехало,
А ковчег в Ваале пребывал.

Господу на то смотреть обидно ведь...
На Давида взгляд мой непредвзят -
Лидеру всей нации...