Торжественный образ зимы

Молитва это образ бытия,
и путь, который предназначил
Творец - с тобой согласен я,
и разве может быть иначе?

Я вижу образ в облаках
Твой нежный и красивый.
Глаза твои, как небеса,
В них синь морей, разливы.

Я вижу жизнь всю в облаках,
И как с тобой мы жили.
При свечке тусклой у окна,
Друг друга так любили.

Душа твоя вся, как цветок,
Свернётся – развернётся.
Она, как летом лепесток,
Но с ветки не сорвётся.

Ты песни ласково поёшь,
Их сердцем согреваешь.
С улыбкой ангельской идёшь,
По жизни, но не убегаешь.

Я вдруг, дыханье затая,
Вгляжусь, увидев образ твой,
В овал лица - твои глаза -
Мы где-то виделись с тобой...

Мы где-то виделись во сне,
И снова это дежавю,
И снова вместе мы тобой,
И снова шепчешь: "Я люблю..."

Слетают ангелы с небес,
Из крыльев выстроив шатёр,
Под этим сводом я и ты -
Неистовой любви костёр!

Но это только сон - мечта -
В тумане зарево очей,
Манящих в даль, и уходя,
В рассвете таящих ночей...

И нежность губ твоих зовёт,
Да шёпот сердца под рукой...

До конца зимы ровно пять минут.
Ровно полбокала гранёной были.
Вот и всё. Ведь где-то меня не ждут.
Вот и всё. Ведь где-то меня забыли.

До конца зимы ровно дважды два
Из-под шарфа синего (в клетку) кашля.
Надрываясь, в бездну летят слова,
Словно день пытаясь догнать вчерашний.

До конца зимы ровно три звонка
В никуда. С отменой. Кусая губы.
Шоколад – любовь. А тоска – фольга.
Начинать сначала – сверх меры глупо.

До конца зимы ровно две строки.
Ровно пара нервных, колючих...

Где вход закрыт для работяг и простаков,
Где тешат взор девицы голые на сцене,
Хромая лошадь истоптала седоков
И погубила в лютой огненной геенне.

Померкли очи, смертным ужасом полны,
Разгульных дней навек исчерпаны лимиты.
И тот еврей, что правил балом сатаны,
Теперь в бегах от разъярившейся Фемиды.

Фемиде той и дела нет до работяг,
Что МИЛЛИОНАМИ на кладбища ложатся.
Тут дело новое – богатеньких гуляк
Сгубила пьянка. Как от гнева удержаться?

«Тандем из Питера» чиновников...

Ты так прекрасен в этом образе «влюблённых»,
Увы, не я явила свет твоей любви,
Не я мираж амбиций окрылённых,
Не я огонь твоей бушующей крови!

Но ты прекрасен сущностью своею….
Такою недоступной и живой,
И я к тебе надеждою болею…
И я к тебе болею злой тоской….

Для чего мне писать о зиме, если нравится
лето?
Если солнечный зайчик - мой самый любимый
зверёк.
Расписалась в моём резюме, пролетая, комета
И с тех пор я с надеждой смотрю по утрам на
восток.

Знаю, раньше восьми, в декабре, не появится
солнце,
Но надеюсь на чудо, а вдруг, просто ради
меня,
Подмигнёт оно ярким лучом раньше срока в
оконце,
Раздвигая границы короткого зимнего дня...

Для чего мне писать о зиме, если нравится
лето?
Если море его...

Растаял снег. И воды марта
Текут на Запад и Восток,
И Дамы Пик трепещет карта
Что бросил кто-то в водосток...
Снопы сжигают из соломы,
Сгорает чучело зимы.
Земля отходит, как от комы,
И воскресаем к жизни мы.
Мы снова полной грудью дышим,
Свободой пашни и цветов,
И жизни гимн повсюду слышим,
Под птичьи трели из кустов…
Нам как-то все теперь иначе,
И даже радость – без причин,
И тянет крышу крыть на даче,
Бежать из города мужчин…
Вот чернота земли смешалась,
Со снежной талой...

Что стоят образы, когда они искусны
В присутствии создателя сиих?
Реальный опыт разрушает буйство
Восторга яблочности их.

Искусный образ. Просто фетиш
Прекрасный внешней красотой -
Это лишь фантик. Силой бредишь,
Соприкоснувшись вмиг с душой.