Торосы

МАША И ПРОДЮСЕР

(романтическая комедия в стихах, все герои вымышлены)


(I)

-Ну и где же ваша ламборджини?! -
Маша возмущалась по ватсап.
-О, мадам, быстрее нет машины,
Просто пробка там у "Вега-Клаб".

-Две минуты жду и на посадку -
Съемки в Магадане (боже мой!)
Ну, а постаментик с голым дядькой
Чартером пришлите мне домой.

Тут же подъезжает ламборджини.
-Мисс, мадам, сеньора, госпожа,
Кино-теле-русская богиня! -
Вился шеф, что был шустрей ужа...

...Маша закрывается в...

Далеко-далеко за туманными далями,
Где луна белым диском обласкала волну.
На заре звёзды сыпятся всплесками алыми,
Растворясь в океане опустились ко дну.

Далеко-далеко за барханами белыми,
Где полями пустынными прорастают пески.
Солнце бьётся о землю лучами, как стрелами,
А ветра горизонты зажимают в тиски.

Где-то там далеко, за высокими пиками,
За горами седыми в ледяной скорлупе.
Мегатонны воды с громогласными криками,
Водопадными струями убегают во вне.

Где-то там далеко...

Ты отвернулась, я сразу ушёл,
Любовь за спиной оставляя.
Нитки гнилой расползается шов,
На сердце рубцы оголяя.

Бурная страсть разжигала любовь,
Разум собой затмевая,
А на заре возрождала нас вновь,
Пепел с золой разметая.

Страсти остыли, продрогли костры,
Жара любви нет в помине.
Знай, равнодушия пики остры,
Бал они правят отныне.

Холод и стужа, торосы из льда -
Всё, что от страсти осталось.
Страсть и любовь рядом не навсегда,
Но нам всё легко доставалось.

Горько в душе...

РУКОЮ ВЛАСТНОЙ

Нимало не уподобляйся самозваным тем «житейским мудрецам»,
Не верь учёности напыщенной, фальшивой,
А равно и самонадеянности суетной, как водится, и лживой
Не угоди в ловушку безрассудно сам…
Всё, что когда-либо наивно ни вменяют люди мыслимым вещам
В присущей им поспешности честолюбивой,
Своей рукою, властной и неторопливой,
Со временем жизнь не сама ли на свой лад вновь расставляет по местам?


КАК НЕ БЫВАЛО

Ещё вчера что сердце нестерпимо жгло, мучительно ль его...

От самого, от полюса,
Таща подарков воз,
Где снег колючий колется,
Шагает Дед Мороз.

Ступает важно в валенках,
Как встарь – из века в век,
Несет детишкам маленьким
В пургу, сквозь лед, сквозь снег,

Всё, что ему заказано
Детьми на Рождество,
Всё сделано - как сказано…
Вот будет торжество!

Да, он замерз, старинушка.
К камину бы, в тепло!
Таблетку аспирина бы,
Чтоб с носа не текло,

СтопАрь и чай с малиною, ***
Снегурочку под бок,
А лучше бы с «Мальвиною»
Нырнуть по лету...

Чертаново, Мороз и дело к ночи.
Друг холостяк, сиди с ним сколько хочешь.
Мы пили водку позднею порой,
Поскольку я обижен был женой.

Но все ж пора, бреду я по торосам,
Чтобы последний захватить автобус.
И все бы было, в общем, как всегда,
Но встретил я попутчика тогда.

Я шел в тот раз, признаться, «на бровях»,
А он, вообще, на четырех костях.
На вид он очень тоже был несвежим,
Весь в черных пятнах, ну, а в целом, белым.

Он шел за мною, слов не говоря.
Лишь бороденкой тряс...

Здесь жизнь моя открыта небесам,
молитвами невзгоды я срываю.
С надеждою и верой пополам
души я Богу тайну раскрываю.
Молитва – веры маленький глоток,
я, пригубив,
взглянул на лик с вопросом.
Несёт меня молитвенный поток,
над жизненным,
мешавшим путь, торосом.
Сомненья смыты божьею волной,
стою с молитвой
под господним сводом.
Всевышний, да услышит голос мой,
меня заметит, может, мимоходом.
Заметит и украсит жизни нить,
сюда пришёл найти душе спасенье.
Ведь я хочу во имя...

Иофор, священник Мадиамский,
Моисея тесть, ни дать, ни взять,
Про налёт услышал хулиганский
И какой геройский его зять,

Как с Египта лихо прочь подался,
Отлетел, как тополиный пух,
И с врагами славно разобрался
Чудо-посохом. Герой-пастух

Иеговы точно замечанья
Выполнял, доверьем обличён.
А семиты, чьи чубы трещали,
Оказались вроде ни при чём,

Колотились, как паны велели,
Отразили вражеский налёт.
А болячки, ссадины на теле -
Ничего, до свадьбы заживёт.

Иофор, священник...

От стужи эмоций вьюжных,
Торосов и льдов сентенций
Мне очень на солнце нужно
Как следует отогреться.

Но как с солнца пьедестала
В мрак космоса не сорваться?
Под солнцем всем места мало,
И мы не протуберанцы.

В краях – где только снег и только сны,
где горизонта нить – светла до белизны,
оскал торосов – ровные зубцы,
живёт Любовь, ей стражей – мертвецы.

Любовь украшена в парчовый сарафан,
в кокошнике блистает брильянт,
дворец её из льда – он строг и прям,
на костяных воротах – алый бант.

А мертвецы – красавцы, каждый – франт,
следят, чтоб не тускнел тот брильянт,
чтобы Любовь была век молода,
и принца не ждала, любила холода.

Заказан путь в те белые края,
усеянный костями...