Топор палача

Оглушительный ветра плач...
То казнит его север-палач:
Гонит ветер он вдоль узкой улицы,
По пути окуная в лужицы.
По дворам ветер в ужасе мечется.
С воем-стоном вокруг себя вертится
И пытается спрятаться в щели.
И с надеждой стучится в двери .
Дребезжит голос ветра от плача,
Но, опять, отвернулась удача...
И бросается он вверх по стенам,
Прижимаясь к стеклу и антеннам.
Воет ветер, чуть всхлипнул, вздохнул,
Снова воздух всей грудью вдохнул
И помчался назад без оглядки...

Эта история скрыта в тумане,
Была много веков во тьме.
О девушке Кетрин, о её маме,
О епископе и Сатане.
Её я нашёл в старом домишке,
Покинутом много лет назад.
На старой, потёртой, истрёпанной книжке
Надпись была: «Мессир Леонард».

КЕТРИН И ТИМ

Это было время крестовых походов,
Время плача, смерти и войн,
Инквизиция искала доходов
И неверным объявила бой.
В маленьком английском селении
Кетрин жила со своим отцом,
Она была чудесным творением,
Отец её был кузнецом.
Мать свою...

О чём ты плачешь, моя грусть, не плачь!
Кто обманул тебя, что Бог палач?
Хочу сказать тебе любя,
Что нежно любит Он тебя,
Что дата счастья твоего
Давно есть в книге у Него.
Всё сокровенное в сердцах
Он знает до конца.
А медлит потому,
Что знает и о том,
Что счастие задаром - мимолётно...

О чём ты плачешь, моя грусть, не плачь!
Жизнь состоит не из одних удач.
И неудачи не на век...
А как красив летящий снег!
Всему причиною любовь:
И всё любуется тобой,
И снег шуршит...

О рае говорили на земле,
И ангелы срываются с небес
И падают, а тут костер горел,
И был прекрасен первозданный лес.
И мир людей так странно одинок,
Что больше не нашлось иных созданий.
Но все горит. Как ал уже восток,
И мчатся кони черные с заданьем

Спасти роман и Мастера сберечь,
И бал устроить, чтобы Маргарита
Смогла стать королевой, эту речь
Сам Люцифер твердил во тьме сердито.
Хранитель света, нет, не Сатана,
Он просто уходил куда-то снова.
И там была повержена страна,
И...

О, мое зазнавшееся эго,
Что опять ты делаешь со мной?
У тебя не выпросишь и снега
Летом… и, тем более – весной,

От тебя не стоит ждать пощады,
Ты подметки режешь на ходу!
Слушай, Эго, может быть, не надо
Разрушать природную среду?!

Ни к чему ей битые бутылки,
Матерный ночной ужасный вой,
Вырубки, пожарища, опилки,
Эшафот, тюрьма, палач, конвой –

Как-то до сих пор она терпела
Дефицит Инферно и тоски!
Не было в ней Яго и Отелло,
Не встречались грязные носки,

Разве что...

Все чувства выразить в словах
Листов не хватит белых снова.
В чернилах руки запятнав,
Я напишу всего лишь слово.
Дождь...Или может,это плач?
Ночь...Или это наши тени?
Порой ты сам себе палач,
Отдав себя в оковы лени.
И для себя стать палачом
Я очень часто опасаюсь.
Я не умею бить ключом,
Но я живу и я стараюсь.

Фомы же не было там с ними,
И после рёк он средь друзей:
"Пока глазами я своими
Ран не увижу от гвоздей

И не вложу свои в них пальцы,
Вам не поверю я, хоть плачь!
Не возвращаются страдальцы,
Которых снял с креста палач".

Чрез восемь дней Иисус явился
И маловера подозвал,
И, чтоб вполне тот убедился,
Ему Он руки показал:

"Вид этих рук пускай развеет
Сомненья твоего ума,
И слышащий да разумеет:
Не будь неверящим, Фома!"

Фома Иисусу поклонился:
"Прости меня, Господь и Бог...

Возмездие неотвратимо,
Не напрямую, но всегда.
Колеса вертятся незримо,
И за виной идет беда.
Не палача настигнет мука:
Отсрочит рок удар, смеясь.
Отмстится детям или внукам,
И кровь дурная хлынет в грязь.
И потому не так жестока
судьба порою к палачам,
что именно по воле рока
дана им рукоять меча.
Но жадность, подлость и измена –
Пред Господом всегда вина.
За них не златом платят цену,
Одна лишь смерть за них цена.
И тот, кто всем несет мученье,
Внимает глас подземных плит...

На Руси обычай такой был:
Палачу осУжденный платил.
Чтоб не мучал он его напрасно,
Казнь тем сделав долгой и ужасной.

У меня нет злата-серебра,
Не стремился я скопить добра.
И кричу я Небу-палачу:
Ты не мучай — я душой плачу!

Посылай меня хоть в Ад, хоть в рай,
Только мне вздохнуть без боли дай.
Я озяб здесь на Земле от вьюг,
Ад, мне будет отпуском на юг.

Соврёт поп, назвав меня ,,сын мой»:
Мой отец давно в земле сырой.
На ветру вся сьёжилась берёза,
Смотрит небо серое с...

Флаги меняют цвета и оттенки,
Трудно прожить, никого не коря.
Выстрелы, кровь, палачи и застенки
Стали расплатой за веру в царя.

Будет ли только вперёд нам наукой
То, что сейчас пережить довелось?
Сердце горит непрестанною мукой,
И из надежд ничего не сбылось.

Как же нам жить и во что теперь верить,
Если обман не имеет конца,
Да и какой теперь мерой измерить,
ЧЕМ оплатили мы трон подлеца?

Стонет страна под господской пятою,
Кровью исходит и дышит едва.
В царском указе одной...