Тополя-моста

Зарыдал опять сегодня
По берёзам, тополям.
От чего же мне так больно
Видеть звёзды в небесах.

И как листья опадают
Этой осенью в саду.
Знаю, что они страдают,
Видеть это не могу.

И как птицы улетают
Косяками в дальний край.
Одного здесь оставляют
Жить меня под дикий лай.

Псов дворовых одиноких,
Что у окон ночь сидят.
Не закрыть в печали очи,
Как и я, они не спят.

Оттого что мы похожи,
Нас окутала тоска.
Как и мне, им души гложет,
А в сердцах течёт слеза.

Полынь рта, снег волос, ветер пальцев,
заплаканные солнцем глаза младенца, пустыня глаз мудреца.
В скупой, дребезжащей серостью осенней системе координат,
наскребаю сведенную сталь струны в окне уходящего поезда света.
Кричащие кошки, где-то рядом, их металлического скрипа когтей
ищет глиняная дощечка души.
Стреляю метафизической скукой волхва в каменное сердце ноября,
в вырванные волосы светила, в слепоту небесного ока,
в охрипшие связки ворон на проводах ветра.
В невзрачном небе...

В огромном городе моем - ночь.
Из дома сонного иду - прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет - путь,
И где-то музыка в окне - чуть.
Ах, нынче ветру до зари - дуть
Сквозь стенки тонкие груди - в грудь.

Есть черный тополь, и в окне - свет,
И звон на башне, и в руке - цвет,
И шаг вот этот - никому - вслед,
И тень вот эта, а меня - нет.

Огни - как нити золотых бус,
Ночного листика во рту - вкус.
Освободите от дневных уз...

Ветер качает верхушки берез,
облако смотрит игриво
на изобилие вспыхнувших роз
в мае с неистовой силой.
Может, причина тому юбилей
местной газеты... а может,
сдержанность строгих степных
тополей
в памяти время тревожит.
Век на исходе. В распаде союз.
Каждый живет как умеет...
И повсеместно живущая грусть
к сердцу идет, но не греет.
Травы дрожат от нахлынувших бед.
Круг раскачал треугольник,
будто вспорол чуть мерцающий свет
злой на весь мир уголовник.
Кто посмелее стремится...

С тополей попадала листва,
Осень наступила неизбежно,
Кажется, что ты во всём права -
Я к тебе не был таким уж нежным…

Но не беспокойся и забудь
Ведь зима пройдёт , и мы воспрянем,
По весне мы свой проложим путь,
Я любить тебя не перестану…

Не надо быть рабой любви, ведь раб имеет свою цену,
Его согласья не спросив, подвергнут как товар обмену.
Удел раба всегда сносить побои, голод, оскорбленья,
Немым, слепым, глухим ходить и подвергаться униженью.

Любовь бывает не права, она всегда несправедлива,
Одним дает удел раба, другим у них быть господином.
Быть может, видела любовь раба в ответ рабыни,
Кто любит, сам же нелюбимый.

Так будь же ты хозяйкой чувств,
Что бы тебя одну любили,
Искали к сердцу скрытый путь
И...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Отпылала молодость кострами
Без акцента на года и дни,
Словно жизнь умелыми руками
Разогнала сладостные сны.

И уже взъерошенная зрелость,
Глядя на себя со стороны,
Доверяет юному апрелю
Чаянья и радости свои.

И на рубеже тысячелетий,
Бога проклиная и любя,
Просит у светила на рассвете
Ясности прозрачной для себя:

И, когда в пути холодный камень
Неживой от боли и обид,
И, когда в упряжке мчатся сани
И попробуй их остановить.
_______

Теплотой сердец земля согрета...

Дрожит пространство и земля
Идут парадом юнкера
Поют красиво!

Над ними знамя как заря
А, вдоль дороги тополя
Стоят учтиво

Боёв учебных удальцы
Ещё недавно сорванцы
Теперь же сила!

Чеканят шаг, и поскорей
Бегут зеваки с площадей
Глазеть на диво

Но, не робеют юнкера
Срываясь в громкое - "Ура!"
За командиром

Гремят раскатисто слова
«С тобою жизнь моя прошла…»
Свистят игриво

Седых тревога матерей
Надежда Родины своей
Непобедимой!

Им дарит каждому вослед...

...смыл дождь в моем дворе
следы моих шагов.
Я здесь отныне гость, не брат.
Помилуй, Боже -
я здесь отныне гость с заморских берегов
с нездешним солнцем опаленной кожей.
Вернуться налегке,
в предутренний туман,
в размытость площадей,
соборов
и деревьев,
поняв наверняка - все горе от ума -
сойти с ума от запаха сирени.
По-прежнему в строю громады тополей,
по-прежнему Нева течет неторопливо.
Сбегает город вниз протоками аллей
к аорте сизой Финского залива.
По...