Тополь

И вот весна тревожит души,
вселяет веру и любовь,
и воздух кажется нам гуще.
и сердце гонит звонче кровь,
и яблонь розовые кудри,
разлили нежный, вечно мудрый,
душистый свежий аромат.
О, как прекрасен белый сад,
когда под радужною синью
он словно дышит в тишине,
ты, Русь, всегда живёшь во мне
весенней песней журавлиной
и белым пухом тополей,
как память юности моей.
Весной я, словно вновь рождённый,
весной я слабый, как дитя,
и в мир, привычный, удивлённо,
как будто в первый...

Es sheint mir, dass gefallene Soldaten,
Die man sehr lange noch erwarten wird,
Grabstaette nicht im Feld gefunden hatten –
Sie ziehen, als die Kraniche im Wind.
Bis heute noch seit den blutroten tagen
Hoert man von oben irhen shrillun Ruf…
Vielliecht darum kann niemand etwas sagen
Als dieser Zug sich oben langsam ruert…

Ich sah sie abends oft forueberziehen,
Sie schnuerten meine Seele schmerzenvoll…
Dort unter ihnen ist ein Platz geblieben,
Ein kleiner Platz, den ich einnnehmen soll...

В моём сердце грусть,
В моей душе тоска
От того, что не вернусь,
От того. что нет меня.

От того, что нет меня
Среди любимых тополей,
Среди моих ветров,
Среди моих полей,
Средь тех осенних луж,
Среди родных мне душ,
Средь той, что согревала зимними ночами,
Среди листвы, шуршащей под ногами.

Пустые хлопоты бесед.
Слова как в сонном преферансе.
Как с тополя на ветер пух...

Горячий летний, легкий ветерок,
Едва коснулся губ моих игриво,
Чуть пошалил, чудак, и приумолк,
У тополей седых в косматых гривах…

А тело вдруг охватывает дрожь,
Чертовка память будоражит снова –
Меня опять по имени зовешь
Там, осенью, у озера лесного.


Елена Жданович

Осень. Небо посерело,
Дождь рыдает за окном.
Тучи рвёт остервенело
Молния, грохочет гром.

В сердце тоже не порядок
На Душе лавина слёз,
Только сон наивно-сладок –
В жизни пасмурный прогноз.

Сердце так дрожит от боли,
Как листва у тополей,
Мне насыпал в рану соли
Тот, кто в мире всех нужней.

Слёзы боли и обиды
Не похожи на дожди,
Ведь они из крови сшиты,
Из осколочков Души….

Улыбнулась солнышком, подмигнула облачком,
Подразнив туманами, ветром и дождем.
Разлилась свирелями, заплясала красками,
Старый сад украсила девственным листом.

Разогнав уныние, заискрилась радугой,
Шелк покровов ласковый содрала с полей,
Костерки желания разожгла украдкою,
Улетела с пухом стройных тополей

Дорожите счастьем, дорожите!
Дорожите счастьем, дорожите!
Замечайте, радуйтесь, берите
Радуги, рассветы, звезды глаз –
Это все для вас, для вас, для вас.

Услыхали трепетное слово –
Радуйтесь. Не требуйте второго.
Не гоните время. Ни к чему.
Радуйтесь вот этому, ему!

Сколько песне суждено продлиться?
Все ли в мире может повториться?
Лист в ручье, снегирь, над кручей вяз...
Разве это будет тыщу раз!

На бульваре освещают вечер
Тополей пылающие свечи.
Радуйтесь...

Заурядная драма – расколота напрочь судьба...
Эмигрирую... Дождик меня провожает в дорогу...
Очевидно в печали такая таится волшба –
Удержаться от слез невозможно сегодня и Богу...

По сентябрьскому небу седые плывут облака,
Тополя придорожные машут прощально ветвями,
Почернела, набухла глубокой тоскою река...
Не судите: не волен остаться с любимыми вами.
.
Было ль счастье – не помню, а боли хватил через край.
Этот дождик – как раз через край полетевшие капли...
В чет и нечет, судьба...

Мне с неба не достать,
Всех удаленных звезд,
Лучом луны не заблистать,
Не удивить тебя в серьез.

Мне не сгореть свечой,
Даря тепло и свет,
Тебя мне не назвать родной,
Не уберечь от падающих планет.

Мне ветром шелестеть,
Осталось в кронах тополей,
Закатом алым вечереть,
Ложась на ветви зеленью елей.

Мне воздух наполнять,
Лишь суждено цветением миндаля,
И вечер ночью обновлять,
Молчать, тебя любя.