Топ-менагер

Креветочки в масле шкворчали, шкворчали…
Нежнел в шампиньонах янтарь-гребешок,
И стало на сердце как в самом начале
Тогда, когда слов я промолвить не мог…

Румянились персиков нежные щечки,
Вокруг зеленел и чернел виноград
(Как в Ваших глазах эти черные точки,
Которые видеть я счастлив и рад)

Помытые, сохли на полке бокалы,
Светилась рубином бутылка вина
А Карлсон, он любит вас, так как в начале…
И выпил бы с Вами… за Вас и до дна!

Трепанг со свининой под луком томится...

Двоюродные братья за столом,
Один из них приехал из Израиля,
Общались, вспоминая о былом,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Я - русофил, с заметной сединой,
Терзался мыслью, предвкушая главное -
Ответ(!), который даст(?) полуродной,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Полу еврей - мой брат, – полу еврей!
Пять лет уже, как подданный Израиля,
По Батюшке - ментальный прохиндей,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Мамам – Фетисовы, - из мест
Смоленских, до...

Пропеллер нес, пропеллер пел
Над морем серых крыш.
И я по воздуху летел
К тебе, Ты, Мой Малыш...

Я б мог прикончить эту ночь,
Топя себя в вине.
Отсюда! Прочь!
Туда, где Свет, навстречу Белизне.

Туда где солнце, и весна,
И красные цветы.
И Карлсон, пьяный без вина,
Летел туда, где Ты.

А Ты была так далеко,
Совсем в других краях.
И где-то в бездне, высоко,
Душа сказала: Ах!

Привет Земле и городам…
Я к Вам, Мадам, лечу!
И никому Вас не отдам.
Мадам! Я Вас хочу...

Написать о любви не --- возможно. Как бред,
Благоухающий Кристиан Диором,
Как выпрыгнуть из-под колес несуществующих карет
Или запеть одному - хором.

Есть чуть давящий спазм посредине груди.
Эта опухоль - жизнь изнутри, как лисенок наружу,
Проедает меня, оставляя меня позади.
Я стою опустевший,
Выпустив душу, -
А она, словно тень у романтиков,
Выбирает свои пути.


***


Уходишь. Провожаю.
Раздерну шторы. Пять утра.
Мне тебя жалко.
А ты одежду, как ноты с пюпитра.

Да...

Я где-то забыла жизни цену,
Теперь самолично стою на краю,
А где-то в тумане приглушенный стон,
К кому-то взывает – замученный он,
Я стою на краю, шаг один и обрыв,
Кто-то рыкнул во тьме, и меня удержал,
Это мой ученик взывает к себе,
Покой, не найдет, пока, что в судьбе,
И нужен ему мой глупый совет,
Хоть кажется мне, что это есть свет,
Быть может, ошибся и света тут нет,
Продолжим идти сквозь созвездие бед,
Топим друг друга в ранах своих,
Но не надейтесь, путь не утих.

В море этом нет дна, в нем остывшая кровь,
Синагога любви, хоть бросай, хоть топи.
Где родство наших душ? Нас масоны нашли
На полях снов-времен, на полях анаши.
Я не сплю по ночам, я в холодном поту
У меня соль в глазах, у меня соль во рту.
Я на пике скалы, вижу землю, в ней рвы.
Умоляю приди! Умоляю приди!
Сотни глаз, сотни ног, все бегут как слоны
В паутинах дорог от смертельной слюны,
А мне бы одно: тебя найти….

Луг, околица, домишко,
Лай собаки во дворе,
Воздух свежим сеном дышит,
Растворяясь в синеве,
Солнцем залитого неба,
Веселится ясный день,
Топится с душистым хлебом
Печь, отбрасывая тень,
На укромное хозяйство,
На уют древесных стен,
Где давно не просыпался
Дух зыбучих перемен.
Жизнь полна укладом старым,
Невдомек ей суета,
Луг, домишко за оградой,
Да святая простота.

Смеяться над упрямым роком...

Себя винить во всех пороках...

Забыв, устав, покинуть Путь,

чтобы в Безвремье отдохнуть...

Коль в этом цель разумной девы,

себя казнить, лишь для потребы,

каких-то недотеп-глупцов,

в цветастых юбках "мудрецов"?

Лишь потому, что так угодно,

ославить разум принародно,

и , зачеркнув талант, пыхтеть,

и топать ножкой, как медведь...

Да право, глупо! Нет причины,

грустить под небом звездно-синим.

Пусть каждый думает, что хошь...

Кто-нибудь добрый, помоги мне!
Все имена – заюзаны дьяволом
Все имена всех религий!
Нет имени, под которым бы он не скрывался!
Каким бы ни называл он себя,
И которым бы ни подписывались влюблённые в него адепты,
Совершающие под этим именем, "этим именем" и "от этого имени"
Истязания, Бого-убийство, кощунства и зло.

Имена все лукавы!
За именем каждым лукавый прочно обосновал свой престол!
А ты – ДОБРЫЙ КТО-НИБУДЬ МНЕ ПОМОГИ!
Имени кого я не знаю!
(И не могу, потому, похулить, вместе...

Я пылкость чувства прятал под броней
Холодного и грубого металла,
Но и броня нередко западнёй
Меня, как есть, до пяток предавала:
Под латами весной ломался лёд,
Я грёб, своей захлёбываясь страстью...-
Меня топил неудержимый гнёт
В угоду мной придуманному счастью.
Я наступал,
Но отступал и гиб,
И... прекратил скрываться за бронёю:
Пусть откровенным будет горя всхлип,
Пусть счастья крик неразделим со мною.
Чтоб честность чувства мне - и щит, и меч.
А там, что Бог пошлёт - хулу иль...