Тонкой веточкой рябины

Настала осень чудесная картина.
Пора поэзии и волшебства.
Позолотевшая равнина лежит,
Как- будто замерла.
По ней бежит ручей прозрачный,
Догоняя облака.
Трепещет стройная берёзка,
Роняя лист на гладь ручья.
Летит ,сверкая, паутина.
Едва заметен птичий клин.
И гроздья спелые рябины
Склонились низко до земли.
Прозрачность, всет, пьянящий воздух.
Простор...Ах, кругом голова.
К р и ч у...:-В любое время года
Прекрасна Родина моя!!!

Осенний лес и дождь идёт уже неделю,
Промокли сосны,ели, а мокрый ёжик,
В нору к себе, таскает шишки хмеля,
На зиму лёжку и тепло, себе готовит.

Я спать ему желаю сладко, беззаботно,
До дней весенних, до самого апреля.
А ёжик фыркнул ,занят он работой.
Я по лесу иду, от свежести хмелея.

Готовится природа, к пришествию зимы,
Рябина разукрасилась божественным нарядом.
Красуются семейкой белые грибы,
И ежевика на поляне ,с грибами рядом.

Летят по небу клинья перелётных птиц,
И я...

Любимица хозяйки — заносчивая пальма,
Собой гордясь в мир смотрит, надменно — свысока.
Она, как я, нездешняя — стран уроженка дальних,
И от неё пустыня, родная далека.

На тумбочке красивый, букет стоит исскуственный,
Ему для места жительства, дан вазы яркий дом.
Осенний он, поэтому немножечко он грустный,
Печаль в нём увядания, рябины за окном.

Торшер вниз шею тянет, влюблён он в пальму страстно,
Но это безнадёжно — не нужен ей такой.
Ей нужен поновее, светивший ярко — красный...

Северный ветер за осень в ответе,
Вставшие на якоря
Ливни, медный туман на рассвете.
Кроны, что охрой горят.
Осени полны синие волны,
Вазы клиновых листов,
Рябин грозди жгучие, ивы плакучие,
Птицы, что ждут холодов.
Елей и сосен боится лишь осень,
Теплых солнечных дней,
Любви, что и капли за всю жизнь не спросит,
И что всех на свете сильней.

Город старинный снежный накрыл капюшон,
Улицы смирно надели свои маскхалаты.
Между деревьев, смотрящих декабрьский сон,
В небо нелепо таращатся люков заплаты.

Слышишь, за окнами дворники рвут капрон,
Правда, сдается мне, дворники забились в щели.
Это в патроннике смазанный желтый патрон
Щелкает звонко вслед за бегущей мишенью.

Сходятся тропки к зданию с красным крестом.
Жмется пугливо очередь за дровами.
Сторож хромой, с изувеченным порванным ртом,
Рад, да не может помочь, даже...

А двери всегда здесь открыты,
Замки никогда не висят.
Дорогие Друзья, приходите, живите,
Для вас я растил этот сад...

Я сад рассадил, души не жалея,
Любовь и тепло, в себе не тая.
Поливал я его и лелеял,
Собой согревал, в мороз января...

Весной он зелёный , красивый,
В нём звери ручные и птицы поют.
Берёзки растут здесь, рябины и ивы,
Светлячки ночной запускают салют...

Я жалею, расставаться придётся,
Ведь у жизни короткий отсчёт...
Веков испокон так ведётся,
Мой сад, без...

Бабье лето – сентябрьская благодать.
Бронзой и позолотой покрылся клён.
Солнце лениво гладит мою тетрадь,
Словно автограф ставит своим лучом.

Лес запылал кострами спелых рябин.
Ветер играет опавшей листвой у дорог.
Муза молчит, выдыхает осенний сплин,
Точно курильщик, седой сигаретный смог.

в сугроб лица
падает медленный свет,
натягивающий венозную плоть заката
на косный скелет горизонта

за барными стойками доминошных столов
разливают
рябину на коньяке,
и закусывают
лимонными дольками солнца

с оголённых, как лёд, проводов
свисает запад
нежно-свинцовой прохладой

медный цветок облака
струится ржавой пыльцой,
питая свой призрачный корень
алкоголем вечернего воздуха,
словно десертным ядом

в глазах подъездных лампочек
отражается завтрашнее похмелье...

В ритме реггей падает первый снег,
словно пишет стихи седовласый старец,
и бросает на землю сырые строчки.
Веет эхом. Бледные вены – и смех и грех.
Реквием, нежнее осеннего вальса,
заливает палатки цветочниц.

Первый снег – благозвучное бла-бла-бла.
Пунцовые кисти рябин приправлены
пергаментным мехом. Известковые тучи
шуршат над восковыми домами.
Ослепительная глухота пространства,
словно вскрытая раковина моллюска.

Засыпая не чувствуешь боли.
Время крошится мелом, рисуя...

В бабьем лете с тобой утонул с головой,
Паутинки его как реснички.
Говоришь мне - Ты мой. И я вторю - Да твой,
Ставя штамп на совместной страничке.

Как рябина была для меня ты горька,
Но в морозе ночном стала сладкой.
Помнишь раньше, прощаясь, ты мне всё : Пока! -
Говорила под лунной лампадкой.

А сейчас: Ну побудь ты со мной хоть чуть-чуть,
Разве я для тебя не мила?
И в какой-то я миг понял: Мы один путь, -
Забывая другие дела.

В сентябре стаи птиц улетают к теплу.
Мы с тобой...