Тонкое платьице

Хрустнуло чувство тонкое,
Капнуло сострадание,
Брякнуло слово звонкое
И пролилось понимание.

Зерно проросло в горшочке,
Кошка вчера котилась.
У сына - подарок в носочке,
И дочка намедни влюбилась.

Что Восток - дело тонкое...
А что русскому хорошо,
То немцу - смерть.

Написал! Четыре тонких строчки
Снова разорвали сердце на кусочки.
И бегут любовь с обидою бок о бок
По дорожке ровных гнутых смехом скобок

Кленовый лист промерз до тонких жил,
И, инеем покрытый серебристым,
В моих руках он будто бы ожил
И снова стал желтеющим и чистым.

О прошлое, сводящее с ума,
Зеленое и солнечное детство!
О злая, безысходная зима!
И никуда мне от тебя не деться!

Так увядают листья и цветы,
Когда до них коснется холод лютый;
Так умирают чувства и мечты,
И от тоски так умирают люди.

Весны нескорой первое тепло
Нетерпеливо сердце ожидает;
И с верой, умиранию назло,
В ладони лист замерзший...

Уже трепещет тонкий лист
под ветра хладным дуновением.
уже не сочен и не чист,
Окраски ждёт уже oсеней.

Так редок Солнца тёплый луч,
Дожди всё чаще затяжные
И небо хмурится от туч,
И холода уже ночные.

В природе видно ожидание,
И раздевается она,
Склоняется как в покаяние,
Готовится для сна.

Она уснёт зимою снежной,
Метель ей будет песни петь-
Под одеялом белым, нежным,
Природа станет сны смотреть.

Её разбудит первый гром,
Капель её водой умоет
И размороженная,днём...

По тонкой лестнице ты поднимаешься лишь внутренним огнем,
Квадрат, проем – синеющая Бесконечность…
И будто сердце останавливается, выстреливая в Вечность.
И больше нет тебя – льются потоки вневременного бытия,
Границы растворив твои в любви святого духа.
Все прежние понятия отошли, тело ума пусто,
Судьбу надземную творит лишь суть Любви.
Кроме танцующего огня другого нет искусства.
Там – Ти-ши-на и вездесущее принятие Другого как себя,
И магия сплошного Чувства, в котором нет простых...

Гнездится едкая сатира
В моих разрушенных зубах
В кармане дуля командира
Хочу напиться в пух и прах.

Пусть невозможные задиры
Вещают глупость от души
А заграничные мундиры
Не прекращают грабежи.

О, как тревожила гитара
звучащим, звонким серебром,
аккорды каждого удара
ложились красочным ковром!

Её я слушал с умиленьем,
и замирало сердце с ней,
и разбивалось при падении
о грани острые камней!

И вновь взлетало в упоении,
переступая через боль,
в волшебных музыки владеньях,
оно души играло роль.

На самом пике нот высоких
оборвалась, заныв, струна...!
Обидно то, что так жестоко
душа упасть обречена...!

- Грубый тут у нас народ,
Посылает просто матом!
- Знаю, кто тебя поймет:
Поболтай-ка с полиграфом.

Что это? Кто это? Ты или Я?
Думаю медленно мы ли Семья?!
В Доме напротив открыто Окно,
Чёрные тени лакают вино.

Слышны воспетые ветром восходы,
Тянутся в вечность небес переходы,
Точечно меряю солнечный джаз,
Добрая пудра вводит в экстаз.

Встану умоюсь и буду мечтать,
Хочется думать что станем летать,
В тонких телах по ментальному миру,
Но не надолго - обратно к сатиру.