Тонкий

Бледных рук тишина – нескончаемой ночи предтеча –
антрацитовой тенью ложится в туман покрывал;
ожерелье волос опускается блеском на плечи,
как рождественский снег, осветивший лиловую даль.
И на крапчатом небе чернильными складками тают
перекрёстки ветвей – им брусничные губы твои,
что-то шепчут по-летнему, и безвозвратно теряют
тихий голос дорожный в зеркальных развязках зимы.
Бледных глаз тонкий лёд, отражая холодные искры
переменчивых окон, скользнёт тишиной в зеркала;
аметистовым...

На берегу сижу,
А рядом плещет море,
За солнышком слежу,
Что в синем небе тонет.

Хотя бы не сгореть,
Лучи нещадно палят,
Уж слишком жаркий день,
А я ведь не из стали.

Накину тонкий шарф,
Намажусь жирным кремом,
Здесь к месту этот шарм,
Так легче будет телу.

Крик чаек вдалеке,
Баркас ждет пассажиров,
Комфортно, сладко мне
От голубых сапфиров.

Люблю я этот цвет,
И запах морской соли,
Волн сизых круговерть,
Так рвущихся на волю.

Но отдыху конец...

Гранатовым вином наполнены бокалы.
Витает над столом парижский аромат.
На матовом стекле зигзаг помады алой.
Застывшее прости - никто не виноват.

На красочном холсте след тонкий кракелюра,
И патина легла на медных волосах.
Весь мир сейчас для них под рампой абажура,
И в слышных им двои негромких голосах.

Застывшее прости под бархатом ресничным.
Застывшее прости запуталось в усах…
Любовь для них ина, не гланцевостранична:
Скреплен двоих союз в высоких небесах.

Но флирт судьбы...

Летнее утро умылось росою;
День ожидался погожим весьма.
Тёплые солнца лучи полосою
Грели деревья, траву и дома.

Чудной тропою я шёл, восхищённо
Преображённым внимая местам,
Милой природой любуясь. Спокойно
Грудью вдыхался цветочный бальзам.

Взгляд мой коснулся природного чуда.
Был красоты это апофеоз:
На цветнике, с формой круглого блюда,
Будто пылала огнём клумба роз.

Белые с красным цветы и бутоны,
Листья с стеблями, их цвет бирюза,
В мир отражали цветные...

Только вечер прилег на поляну,
Зажегся свет первой звезды.
Ни о чем говорить я не стану,
Ты послушай поют так дрозды.

Послушай, как на закате лиловом,
Нежно воркует река,
И окрасившись светом бардовым
Ползут за лес облака.

Ты услышишь в свежей прохладе,
Шепот тонкий уставшей листвы,
И в моем ожидающем взгляде,
Увидишь цветут как цветы.

А, душа словно белою птицей,
Вспорхнет в небесную синь,
Пробежит голубой колесницей
По кудрям березок ,богинь.

И захочется...

Рассвет...,
как жизнь, он пробуждает чувства.
Горячий свет, чудесный солнца свет,
дарующий надежды в будущем...

Волной сменяя переливы красок,
от нежного до яркого красного.
И время замедляя ход,
заводит и несет вперед.

Как короток чудесный этот миг,
его причуды, тонкий лик...
Свобода и начало всех начал,
и Ты, которую мне Бог с послал

Ложится ночью снег неслышно, в невинность землю превратив,
И зажигает звезды ярче, все небо ближе опустив,
Чудес Рождественских витает, в прохладе ночи чистота,
И жизнь всё новую рождает, ход вековых часов, опять.
Наутро сильно ветер вьюжит, оставив дома всех сидеть.
Чтоб сохранить в семье уют, любви тепло, заботы счастье.
В минуты зимнего ненастья, надежды время подарить,
Исполнить каждое желанье, что ты у Бога попросил.
Когда по улицам гуляет лишь, Чуда тонкий перезвон.

Здравствуй друг мой, загадочный, девственный...
Ведь тебя, я люблю, как и жизнь,
Только ты без обмана, естественный,
От людей, ты подальше держись!

Я иду, по тропинке тихонечко,
Не спеша, прямо в самую глушь,
Ни о чём, не жалея нисколечко,
О, мой доктор, спаситель ты душ!

Я любуюсь сосною, дубравами,
Тишиною, покоем твоим,
О, мой лес, весь с душистыми травами,
Ты волшебник и мною любим!

Вдруг послышалось пение зяблика,
А вдали раздавалось, ку ку,
Тонкий свист...

О, кто бы знал, как я хочу к Твоим рукам щекой прижаться.
И пальцев тонкий холодок в себя вобрать и не расстаться
Вовек.

О, кто бы знал, как я хочу Тебя назвать моей женою.
Мой ангел – Ты моя душа! И никому это не скрою.

Я всем кричу, и всем молчу. О, кто бы знал, как я хочу!

Ты тишину терпением украсишь,
и зимний свет уйдёт корнями в вечер.
Тень растворится одиночеством. Теряй,
теряй себя – в оттенках больше смыла.
Ресницы звёзд благословят слезу.
Сквозь ледяную паутину января
пропустит месяц шёлковую нить,
и преклонят колени фонари.
Во всю околицу вскричит ночное небо,
где пустота, вмещая пустоту,
покорно принимает тяжесть глаз;
и сквозь коринфские колонны старых сосен –
лишь пробужденье льда, лишь тонкий дым
дыханья на снегу – дар вечности во...