Тонкие измерения

Губы немеют,
Тих полутемный зал,
Танец со Змеем,
Света дрожит овал.
Нимфа? Богиня?
Чей так отточен шаг?
Жрица, Нагиня!
Жди поцелуя, Наг.
Гибкое тело,
Быстрые взмахи рук,
Тихо запела –
Тонкий свистящий звук.
Скорость движений,
Ближе, за шагом шаг.
Плавность скольжений,
Ждет разъяренный Наг.
Танец со Змеем,
Света дрожит овал,
Ритм все быстрее,
Замер притихший зал.
Сцена волнует –
«Лишь бы ей не упасть».
Жрица целует
Хищную Змея пасть.

Ветер радиоэфира...
Чай под красную икру.
Летний вечер плыл над миром
Занавеской на ветру...

Светлой тюлью... яркой шторой...
Тонким платьем на тебе...
Легким, призрачным и скоро
Исчезающим во тьме...

Кошка-ночь пришла украдкой.
Села рядом и мурчит.
Тихо, с вкрадчивой загадкой,
Саксофон в ночи звучит.

Ставим старую пластинку..
Нет, давай-ка лучше ту...
Память тонкой паутинкой
Улетела в высоту...

Улетала... замерзала...
Видишь - мы совсем не те...
Стены зимнего вокзала...

Жаркие солнца лучи изливались ,

бережно сосен столетних касались,

капельки слёзы текли по стволам,

светом янтарным струились к волнам,

в море, кружась, шлифовались водой,

силой наполнились, вслед за мечтой,

с пеной морской на песке рассыпались,

нежностью в песне моей отражались.

Тонкая нить, их собрав воедино,

миру явила волшебное диво.

Шею мою обнимают лаская,

в сказку ведут о любви вспоминая.


10.04.2008

Полотно на старинных пяльцах,
В тишине догорает свеча,
От иглы след на тонких пальцах.
Ночь июльская – горяча.

Окна настежь, краснее маков
Занавески с узорной каймой.
Вышивает орнамент Макошь,*
Гладью путь размечает мой.

Застывает, слезу роняя –
Проложила последний стежок.
Полотно на пяльцах меняет,
Вот и зорьку трубит рожок.

Год 41-й…
Стали тоньше нервы…
Она прошла лишь два квартала…
Девчушечка 14-ти лет
Нести устала с похоронкою конверт.

Нет горше, нет ужасней новостей;
Ей кажется невыносимой ноша:
Сейчас ведь зарыдают пять детей,
Жена завоет: «Мой Алёшенька! Алёша!»

Когда ж Раиса треугольники вручала,
Вся улица и пела, и плясала!
И, получив привет с передовой,
Заплачет мать: «Сыночек мой! Живой!»

А тучи свисают всё ниже,
А громы грохочут всё ближе,
Всё чаще недобрая весть.
И ты перед всею...

Под тонкой шалевой накидкой,
Пристойно, внемля чистоту,
Судьба, с бодрящею улыбкой,
Взрастила яркую звезду…
Пошла она земной дорожкой
К дольной встречи за версту.
Мчал экипаж лесной морошкой
В неизвестность, в пустоту…
Резвились вихри над кибиткой,
Уж больно трепля тишину,
Над яркой млеющей кокеткой
Внедряли мрак и суету…
Столь издеваясь над соседкой,
Вгоняя яркость в темноту,
Звезду пугали чёрной клеткой,
Убрав из смысла красоту…
Судьба, расстроившись такой –
Нечистой – в...

Неслышно ночь ко мне пришла
Она несет покой.
Я свечку тонкую зажгла,
Так грустно быть чужой…
В объятьях мрака в тишине
Лишь слышен сердца стук.
Так одиноко мне сейчас
Чужое все вокруг.
Горит свеча и тает воск,
Стекает на ладонь
И тусклый свет пронзает мрак
Горит свечи огонь…
Всегда одна в кругу друзей,
Чужая среди своих
В огромном множестве людей
Чужая среди чужих……

Она любила красный цвет белья,
Открытость ног и глубину разреза,
А он… ночами часто был нетрезвым,
Не напиваясь, впрочем, как свинья.

Она испытывала жажду по словам,
По предварительным и долгим ласкам,
А он предпочитал движенье сказкам,
И лирику давно отправил в хлам.

Он был силён, умён и бескорыстен,
Когда не пил, то верность мог хранить.
Она же не искала вечных истин –
Хотела быть любимой и любить.

А он шутил, не веря в вечность чувства,
Читал Плутарха, марки собирал…
Ей...

У стойки бара, после ужина,
Смакуя дорогой коктейль,
Ты, голосом слегка простуженным,
Попросишься ко мне в постель.

Мне улыбнёшься восхитительно –
Сверкнут топазами глаза,
И язычок твой обольстительно
Оближет губки, а слеза…
Продуманным и тонким росчерком
Скользнёт по пухленькой щеке.
Мой адрес филигранным почерком –
Черкнёшь ты прямо на руке.

И предложеньем околдованный,
Переведу чуть ниже взгляд –
На твой живот татуированный
И пирсинг в несколько карат.
И взмах...

У каждой приличной химеры
Свой шарм и волшебные чары,
Своё обаянье, манеры,
И крылышек ангельских пара.

У каждой нормальной химеры
Глаза безымянных скитальцев,
Холодные отблески света,
И тонкие линии пальцев.