Тому же

Паж на колено и поклон, он королевой восхищён,
её признанием и красотой и добротой, а что ему,
скорей на печь, забиться в угол, лечь и спать и ви-
деть сны, сон гамлета иль дед мороза, ты выбирай,
какой сегодня, розу, василёк, ромашку, а может лу-
чше пива, бражку, воблу и разговоры до утра? ста-
ра, а я ещё старее, а ничего, познание причина,
всему тому, что чертовщина, в сознании людей
творит, то кит, всему основа, иль черепаха, окиян,
как скрыть сознания изъян, что паралогикой...

Пролетели года…, отблистали их блицы,
лет младых оставляя лишь, ясную даль…
Жди ж меня, в распростёртых объятиях зарницы,
Крематорий, как благо, развеять печаль…,
и душой улетучиться, в чад обращаясь,
по дорожке проторенной, дымной трубой,
в лике пепла, спадает кой в урну, вращаясь,
да и то, чрез сомнения ( А твой, он? Не твой? )…,
но уже – безразлично…- хоть что-то собрали…,
от того, что отныне, под именем: прах…
Здесь, намеренно, все упускаю детали,
относительно рода людского…- О...

У Жадности просила Щедрость:
«Отвергнешь просьбу ты любую,
Но дай, не посчитай за дерзость,
Кастрюлю, самую большую!»

«Не дам!» -- как отрубила, Жадность.
Тому не привыкать ушам.
Ещё услышим, не однажды,
От Жадности — «Не дам, не дам!»

Не стала спорить и перечить
(Не спорь и ты о том, дружок),
Но Щедрость принесла под вечер
Ей испечённый пирожок.

«А почему один всего лишь,
И мал, не знаешь, как и взять?
Ты -- Щедрость, знать, себе позволишь
По боле всем всё отдавать...

Студия рухнула, сложилась как карточный до-
мик, рэп не вышел, (остался под твоей/своей
крышей), удача отсутствовала, напрочь, очи
не напрягай, слуха не было, с рождения, поэ-
тому звуки (его), напоминали звук му, и кхе,
походили на тела, материи крохи, сметённые
со стола, вдохи, выдохи несостоятельность
чувств, куст смородины и ежевики, от вики,
от её слов, порвана сеть снов, ничего никто не
скажет вот дела, гаджет, гад упавший, перифе-
рии взаимодействие с центром, изменённым...

Претензия
Однажды, в сотый раз, поплакав, дамы,
Решили вдруг итоги подводить,
Все обобщить претензии и драмы,
И в Высший суд их здраво доложить.

«Мол, так и так, Бог создавал Мужчину,
Подписывал и принимал проект,
При всем при том нет никакой причины
Его не совершенствовать вовек!

Во-первых, мы хотим, решили дружно,
Чтоб предписал ОН всем мужчинам БЫТЬ,
Ведь нам так под рукой иметь их нужно,
Мы так хотим им верить и любить!

Мы, в принципе, наверное, согласны,
Им улыбаться...

Четыре советских праздника угнетают
До сих пор Россию, 8 марта, 23 февраля, Новый Год,
Первое мая, и каждый праздник уничижает
Русский Дух. Новый Год, пост, а страна в ад

Направляет стопы! 8 марта – праздник
У евреев «Пурим», и почему внушён
России, что он женский, иль Клара Цеткин
Еврейка нам его явила и извращён

Смысл праздника, который и не праздник!
Как просто было народ России оболванить?!
Мы празднуем предательство Эсфирь,
На месте на «пустом», где и когда возник
Еврейский...

Полярной звездой на моём небосклоне
Светила Лолита в полночной тиши,
Сияньем своим как кинжалом пронзая
Моё одинокое хрупкое сердце.
Казалось мне будто сознание тонет
В приливе эмоций влюблённой души.
Смотрел на неё и от страсти сгорая,
Стоял вдалеке, возле крошечной дверцы.

Стоял и смотрел, подойти не решаясь
И были ступни словно к полу прибиты
И губы мои словно склеены скотчем
Так плотно, что слов моего восхищенья,
Которых в душе была целая стая
Прекрасных, рифмованных, чувством...

Не царствие приидет, но юдоль,
А милости иной мы и не ждали,
Во честь любви одной точащу соль
Всю изольем, по нам уж отрыдали.

Тебя здесь примечал безбожный тать,
В меня влюблялись мертвые царевны.
Нас будут благострастно почитать,
Елику стоны смертные напевны.

Литургии святые отзвучат,
Сомкнутся озолоченные губы,
И Господе удивится: молчат
Земные и архангельские трубы.

Классический октябрь не перейти,
Сколь немы окарины и цевницы,
Пусть хмель прекрасит червные пути
Ко...

Во льдах сердец, в сих глыбах плитняков
Не высечь и во имя искупленья
Сокрытые склепеньями веков
Святые искры вечного моленья.

Гранил их серный дождь, летейский вал
Онизывал свечением узорным,
О тех воспоминать, кто забывал,
Чтоб все могли пред огнищем тлетворным.

Бездушные теперь гробовщики,
Глазетом ли украсить наши гробы,
Хоть розовые паки лепестки
Идут ко винам августовской пробы.

Нам отдали цветы свой аромат,
Как грянем в барбарийские кимвалы,
О Боге всплачет горестный...

Она осталась там одна
На небе, я у края скал.
Не смог равняться в блеске с ними,
Излишне наглыми такими.

Она там без меня, одна.
Наверно в том моя вина.
Не удержал, да, не сумел.
К тому ж остался не у дел.

Она одна и я один.
Я смог тогда сюда уйти.
Расстаться смог, не смог забыть.
Теперь приходится лишь выть.

Повсюду ночь. Она одна
Блестит средь звёзд, моя луна!
Они рассыпались вокруг
И слушают мой громкий звук.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2013