Толк

Моё место в мире сожрано зверьём,
Моё место в мире отдано живьём.
Я прожил пол жизни, оглянулся - пусто.
В зеркале глаза чужие смотрят на меня.

Это я, или не я?
Или кто то вместо меня.
Кто то, кто пробрался в дух мой,
Когда пьян он был и спал.

Легко ли выдержать моменты,
Когда стена в лицо бросается
И грудь со скрипом открывается,
Выходит кто то и зовёт.

За ним иду я, вижу - сердце.
Не бьётся, не колышется,
И это сердце чьё угодно, но только не моё.

Откуда взялся я, явился...

Любил, страдал, но в счастье веря,
Стихи Вам нежные писал.
И каждый день, с упорством зверя,
К ногам признания бросал.

Я, на взаимность уповая,
Был весел, искренне любя.
Но Вы, надежу мне давая,
Тотчас, толкали от себя.

В пору тоскливого смятенья,
Вас пригласил на разговор.
И может, вместо объясненья,
Как знать, услышать приговор.

Кретин, стою с замерзшей розой,
Но Вам, как видно, наплевать.
Согреясь в баре водки дозой,
Все проклянув, отправлюсь спать.

Разбудит мир от...

В компьютерное окно долго
Я смотрела на фотку твою.
Хоть на ней тебя не разглядеть толком,
Но почему-то кажется,я люблю.
А из слов твоих понимаю,
Что родней души в мире нет,
Но ты так далеко,я знаю
Растояние - весомый запрет.
Так хочу голос твой слышать,
Обнимать тебя,целовать.
Мне тебя никогда не увидеть -
Это трудно осозновать.

Позвольте расскажу вам о созвездие,
В котором рожденна была звезда,
Манящей красотой своей прекрасна,
Так восхитительна,но все же далека.
Она нам светит с неба каждой ночью,
А днем нас защищает от потерь,
И любоваться б ей,сбивая мысли с толку
Читатель мой,прошу ты мне поверь.
На пелагее ночи отрешенной,
Взглянув на небо уж не скроешь глаз,
Взглянув лишь раз,всю жизнь быть пораженным,
Ей восхищатся и слагать ей сказ.
Такое сладкое,приятное мне чувство,
О той звезде сейчас вам...

Ты для меня теперь явилась
Любимой, Музой и Сестрой -
О, сколько душ соединилось
В твоем лице, в тебе одной!

Веленью Божьему подвластна,
Всегда любить обречена,
Ты утонченна и прекрасна,
Как византийская княжна.

В тебе заложена троичность,
И тут уж как ни посмотри,
Хотя одна ты только личность,
Но для меня ты - целых три.

Когда твой взгляд, умен и тонок,
Улыбкой нежной просветлен,
Я весь ликую, как ребенок,
Я трижды счастлив и влюблен.

Я становлюсь, с тобой...

Предначертанность линий судеб
судит, строгим законом правя,
право выбора обесценив,
сцена мира совсем иная

стала. Голос твой словно шепот,
но ушам всё ль дано услышать?
В голове канонадный топот
запоздалых, но цепких мыслей.

Доверяешь порывам ветра
все слова, что хранились долго,
он уносит и шляпу из фетра,
и частицу тебя, но толку
нет! Боль теряться не хочет,
поднывающая в подреберье,
а судьба...что? Опять хохочет,
погружая тебя в неверие.

Ей сдаваться? Капитулировать...

Проклятье века – это спешка,
И человек, стирая пот,
По жизни мечется, как пешка,
Попав затравленно в цейтнот.

Поспешно пьют, поспешно любят,
И опускается душа.
Поспешно бьют, поспешно губят,
А после, каются спеша.

Но ты, хотя б однажды в мире,
Когда он спит или кипит,
Остановись, как лошадь в мыле,
Почуяв пропасть у копыт.

Остановись на полдороге,
Доверься небу, как судье,
Подумай – если не о Боге –
Хотя бы просто о себе.

Под шелест листьев обветшалых,
Под паровозный...

Используя бокс и приёмы кун-фу,
Две шубы, шумя, передрались в шкафу.
Вспотели, друг друга мутузя
И спутались лапами в узел.

Ботинок в коробке пинаться не мог,
Но тоже толкал итальянский сапог,
И валенок с чёрной калошей
Лягался как дикая лошадь.

Две зимние шапки ударились лбом,
И шкаф закачался, и вздрогнул весь дом.
Из кролика шапка и норки.
Вот, я понимаю, разборки.

Но вскоре затихло сраженье в шкафу,
И выползла шуба облезлая: - фууу…
И выпала шуба другая,
От пыли...

Февраль отходит. Грязный мех
В лучах заката.
Наносит пятна ночь на снег
Аляповато.
Совсем запутался в следах,
И всё без толку!
А ветер воет в проводах,
И без умолку…
Бросает прядь седых волос
Волной на плечи.
Всё что возможно, то унёс…
До новой встречи!

То ли мы сердцами остываем,
То ль забита прозой голова,
Только мы все реже вспоминаем
Светлые и нежные слова.

Словно в эру плазмы и нейтронов,
В гордый век космических высот
Нежные слова, как граммофоны,
Отжили и списаны в расход.

Только мы здесь, видимо, слукавили
Или что-то около того:
Вот слова же бранные оставили,
Сберегли ведь все до одного!

Впрочем, сколько человек ни бегает
Средь житейских бурь и суеты,
Только сердце все равно потребует
Рано или поздно красоты.

Не...