Только домой

Мальчишку, шедшего домой
Вприпрыжку из воскресной школы,
Остановил на мостовой
Мужчина с взором невеселым.

«Чего так радостен, малец?
Зачем лицо твое сияет?»
«Есть в небе у меня Отец!
Меня Он любит и прощает.»

«В награду дам я четвертак,» -
Сказал тогда мужчина строго,
«Если покажешь мне, чудак,
Где есть Он? Где ты видишь Бога?»

Простым мальчишки был ответ.
Он не задумывался много:
«Я дам Вам пять таких монет.
Скажите мне, где нету Бога?»

Приходит муж домой, в дверях уже
Собака его верная встречает.
Супруга на постели в неглиже
По ласкам благоверного скучает.

Притушен свет, скрывает полумрак
То, что носок лежит на покрывале.
Во всей квартире лёгкий кавардак
И, судя по всему, его не ждали.

Он лёг к жене, какой-то странный вздох
Послышался ему из-под дивана.
Подумал он тогда - то их бульдог.
А кто ещё здесь может быть так рано?

Спросил с любовью: "Доша, это ты?"
И руку опустил погладить друга.
- "Да, это я...

Зима — и стали дни короче,
Зима — и вечер длинней стал.
Зима — в стекле оконном ночью,
Мороз узор нарисовал.

А днём, вновь в небе солнце светит,
Мороз — снег хрумкает, скрипит.
Ещё одну я зиму встретил,
Ах, как же времечко летит!

Уже не радует как прежде,
Мороз — и я спешу домой.
Заваришь чай ты снова свежий,
Мы будем пить его с тобой.

С малиной чай напомнит лето,
Согреет нас его теплом.
В нём лучик солнечного света,
Кусочек лета живёт в нём.

Зима — а в нашем доме лето...

Как дома переходят в сомнения,
Ветви в радость, а капли в тоску?
Как в тумане цветет вдохновение,
И мгновенье идет по песку?

Как становятся линии нотами?
Как стихи заглушают орган?
И какими земными заботами
Пролетает по небу пурга?

И хоть что-то из нас начинается?
Или зря нам даны имена –
Все как свет в янтаре преломляется,
И причина потерь невидна.

Окутал синий иней дома и провода.
В глазах твоих небесных любви горит звезда.
Холодным тусклым светом она к себе манит,
И радость обещает и боль душе сулит.

Леса, вырываясь из снежной брони,
Холмами, лугами, полями,
Навстречу вагону, что сцепкой звенит,
Зелёными скачут конями.

Я еду домой от далеких границ,
Из лживой, крикливой столицы.
А небо всё шире и шире от птиц,
Смелее и радостней птицы!

Открыто окно, чтоб мне радость вдыхать,
Качаясь навстречу лесочкам.
И кажется: сердце спешит набухать,
Как будто весенняя почка…

Дождевые облака в землю вжали небо,
В моде поздней осени серая шагрень.
Над просёлком дым печной пахнет духом хлебным,
И с хозяйским видом кот мерит свой плетень.

Улыбнулась, не признав, встречная старушка
И спросила, ласково: «А ты чей же сын?»
Молча я кивнул на дом, ветхая избушка
Отвечала взглядом мне, грустным и пустым.

Зарыдали, голося, петли на калитке,
Да с отцовской хрипотцой скрипнуло крыльцо,
Дверь вздохнула, колыхнув паутин накидки,
Гулким эхом кряжистых...

В доме, пропитанном гарью орудий,
Полдень – черней, чем кавказская ночка…
Доченька, спи, пусть тебя не разбудит
Воем нечаянно волк-одиночка.

И с переулка промасленных радуг,
Вдавленных в землю колоннами танков,
Не потревожит ослиная радость
Глупой виктории криком гортанным.

В глотку слезу – поминальным стаканом
И, безо всяких гнилых словоблудий,
Высажу небо из рамы жаканом,
В доме, пропитанном гарью орудий…

Дорога домой через поля, пели ля-ля-ля, и другие
песни, домой идти весело, прыгали, подпрыгивали,
шапки вверх бросали, кричали, в ладоши хлопали,
в дудки гудели, били в барабан, вот и весь обман.

Усилий, прилагать не надо, лишь направление,
узнать, не делая, тот шаг сверши, сорвавши
плод, тот не греши, ведь ты попал в другую, плос-
кость, где спрос, иной, иное время, гурьбой не
влезть, лишь одиночка, способен, посетить ту
точку, куда теперь, стремиться будешь, надеждой,
жить о встрече с чудом, то дом, твой и твоя судьба,
а мы кто был там, все родня.