Точки нет пересеченья

У меня нет знакомых святых,
Все они, как и я тоже грешны.
И себе идеала средь них,
Выбирать я не стану конечно.

У меня нет знакомых святых,
Но есть те, кого я уважаю.
Но по своему, выслушав их,
Я во всём, всегда в жизни решаю.

У меня нет знакомых святых,
Но и нет, слава Богу, чертей.
Знал и я, неприятелей злых,
Но они все из рода людей.

У меня нет знакомых святых,
Но есть те, на кого я равняюсь.
Людей ярких, душою больших,
Я достичь, высоты их пытаюсь.

У меня нет знакомых...

Покоя нет нигде,
а нужен ли єтот покой?
Не уставай жить!

Я поднесу свою любовь к твоим губам,
И приложу я трепет рук к твоим вискам,
Остановлю всё то, что так неумолимо ускользает…
Так изначальный Звук рождается, вздымается и тает,
Но бесконечна сердца жизнь, наполненного до краев тобой,
Моя судьба, мое дыхание, Бог мой,
Мой мир Единый!

Бог сотворяет этот мир, чтобы его любить.
Он одинок, Ему любить необходимо.
Наивно, просто и невинно – только любить.
И больше ничего, и цели нет другой.
Когда же разум расщепит себя,
Останется зерно...

У Вселенной нету брода, во Вселенной – прямо в воду,
но священное безумие нам нужно, чтобы этот путь пройти.
И метановыми факелами* закипает Ледовитый океан,
ищем мы свободу, только в рацио – ее нам не найти.
Тают, глыбами оседая, ледники,
и большая вода подступает к ступням,
а мы толчемся у входа, у начала пути,
в царстве количества силу меняя на медяки.
Умереть от тоски, не оглядываясь назад,
нет судьбы, есть медлящий и проседающий ты!
И пустыни пески поднимаются, расползаются...

мне утешения нет - а!
ты ушла хлопнув дверью - о!
почему же я ржу?
...

Что сейчас в груди – никому нет дел,
За окошком ночь, снег февральский бел.
Сам себе судья,
Фарт, но нету сил.
Главный козырь я
Жизнью окропил.
Тусклый свет прибит к моему окну,
И любовь, и долг нынче на кону.
Сигаретный дым
Отлетает прочь.
Двое мы сидим:
Я и эта ночь.
Кофе заварю, сяду у стола,
Как любовника эта ночь ждала.
Сам себе судья,
Волос стал седым.
И когда-то я
Проиграюсь в дым.
Белый свет уснул, свет в окне погас,
Притомился мой золотой Пегас.
Что ему игра,
Что...

Хорошо, где нас нет,
Ну, а если и были?
Что от наших побед –
Только горсточка пыли.
Хорошо, где нас нет.
Наш и выбор и право.
Ни напастий, ни бед,
Ни позора, ни славы.
Хорошо, где нас нет,
Да и будем едва ли.
Нам за битых в ответ –
Двух небитых давали.
Хорошо, где нас нет,
Души лечим и глотки.
Отвергая навет,
Мы всегда посерёдке.
Сколько зим, сколько лет,
И ломали, и били…
Хорошо, где нас нет,
Ну, и, где же мы были?

Поэт, он, или нет не важно,
Лапочет нечто переливом..,
Заслушался его словами,-
О.., славно ими убаюкал,
Словно миррою помазан...

***/Ереван 04.06 г./***

Холод... я чувствую холод...
Он идёт через двери... стены и окна.
Не вижу я неба... не вижу я солнца...
Бьёт сердце в набат... словно молот.

Устала... я просто устала...
Не хватает воздуха... я уже не дышу.
Ну что же судьба... я тебе проиграла...
И уже ничего... я от жизни не жду.

Холод... я чувствую холод...
Небеса... вы ведёте жестокие игры.
Жизнь разлетелась моя на осколки...
Нет ничего... всё разбито.

Холод... я не живу... я мертва...
Холод повсюду... мой погасили свет...

Приходят: ночь, как пьяный бред,
И тот, кого со мною нет.
Он никогда не включит свет,
Сидит со мной и ждет рассвет.

Я слышу шепот в тишине:
"Иди ко мне. Иди ко мне".
И занавеска на окне
Даёт подглядывать луне.

И он мне рад, по-детски рад,
Как будто он мой сын иль брат,
Как будто сто разлук подряд
Нам о любви не говорят.

И каждый раз лишь все заснут,
Его шаги ко мне скользнут,
Он говорит: "На пять минут".
Я говорю: "Останься тут".

Луна смеется за окном
И светит голубым...