Точки нет пересеченья

Продолжения не предвиделось и в том фишка,
что поставленная, в конце, обеспечит конец и
не дать лишка, замереть в основании иль в ве-
нце, точка, баста, очинка, финиш, отправление,
череда, вереница, пунктир, сословия, всё как
прежде, начнём с нуля?

Выше точки закипания,
Не нагреется вода.
Есть пределы у страдания,
Ждёт достигших их беда.

Возгоранья иль кипения,
Разный градус дал всем Бог.
Разной сила озарения,
Будет — всем свой потолок.

Высоту полёта мысли,
Потолок сей оборвёт.
И коль мы умом не вышли,
Низок мыслей в нас полёт.

Чем глупей, тем градус ниже,
Возгоранья у мозгов.
Вспылив быстро, слюной брызжет,
Глупый, всех побить готов.

Бесполезны объяснения,
Не поймёт — ума предел,
Он достиг, за ним кипение...

Когда поймешь, какою тонкой нитью,
Не нитью-паутинкой бытия…
Ты связан с нареченной…Жизнью
Вдруг станет жалко, что нельзя…

Рвануть назад, где Жизнь в одеждах странных
Струится шаловливым ручейком
Сквозь кольца- петли, пальцев безымянных
Вливает дни в игольное ушко.

Где крест ещё помягче, и полегче
Где муза помоложе, понежней…
А то что непонятен я . Как вечность.
Так ведь у каждого свой Левий есть Матвей.

После Пушкина не ставьте запятую,
Ставьте точку: Пушкин – это всё.
Стужею февральской замятуя,
Вьюга стонет гроб его в село.

В речку, в лес, в салон ненастный,
На столе игорном – это Он -
Бузотёр, ревнивец, Гений ясный,
В поцелуях беглых тоже Он.

Точка Пушкина стоит повсюду,
И язык Его звучит везде,
Где стихом своим он гонит душу,
По российской пагубной земле.

Верю я вновь прийдет воскресение.
Жизнь Напишет картину дня.
Отчего же я плачу в моление.
На картине той нет тебя

И со мною небо заплакало,
Утром ранним в начале дня.
Словно что то во мне умерло,
В тот момент как не стало тебя.

Наша жизнь пролетает в мгновение.
Я молюсь на закате дня.
Успокойся во мне грусть- сомнение,
Что я сделал не все для тебя.

Верю я вновь прийдет воскресение,
Жизнь напишет картину дня.
Отчего же я плачу в моление,
С неба ты глядишь на меня.

В руках письмо, его тебе я не отдам,
Я верить больше не хочу твоим словам,
В письме скажу, что ты другой – все та же я,
Ты глупым стал, теперь чужой ты для меня.
К моим губам ты прикасался – не вернешь…
Ты говорил, что я прекрасна – это ложь…
Я все забуду, все отрежу, все пойму…
Но если ты вдруг позовешь – я не приду…
Она сказала, что тебе я порчу жизнь,
Потом мне приказала злобно: просто Сгинь!
Мне было больно, но сейчас я знаю:
Ты ей не нужен, жаль, что я тебя теряю,
Страдать ты...

Где то мгновение? когда
все стало так непоправимо?
Зола остывшего костра
на пальцах – руки можно вымыть.

Отмыть ли захлестнувший страх,
мечту, что как окурок смята?
От жизни – в тысяче верстах.
Стою у точки невозврата.

Вернусь! назад! к теплу костра!
Теченье времени нарушу!
Я буду счастлива вчера,
и страх не искорежит душу.

все происходит за пределами нас
даже подсолнух цветет
из чувства уходящего по ту сторону
предложенных схем
а я слежу за скольжением
твоих рук по клавишам сумерек
из города который снится
кому-то из нас
и в поединке с космическим холодом
когда и камни разлетаются в прах
я иду к тебе
до расщепленья пустующего реала
и чтобы не заблудиться
впечатываюсь в сетчатки
ждущих за океанами глаз
в генетическую память волн
безошибочно находящих берег
а когда из миллиарда звезд
падает...

Расставить точки в предложеньи
Ты не спеши... Заря светает...
Тумана зыбь в тоске сомненья
Под светом солнечным уж тает....

И обретает очертанье,
Явившаяся в новь отвага.
Пускай тире в час отрицанья
Тебе откроет жизни сагу.

Взгляд – воистину причастный,
Пожинает быт цветной,
Телевизор – безучастный,
Насыщает взгляд слезой:
Грёз – разительная мука,
Где решительная штука
Точит ярость в детский плач
И… в не съеденный калач,
Разъедает свет глубоко,
В скорбь низводит житие,
Где ютится бытие…,
Что довлеет, но не много…
…финита – вот такая,
В ней точка – запятая?!