Точка

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

Ты не думай, что это тебе. Я и глаз не вспомню.
И шагов не узнаю, и тембр давно потерян.
Мой припадок весенний высокой тоске не ровня.
Как уродливый герпес – досаден, но не смертелен.
Ты не думай, что это тебе, просто есть привычка
одиночество резать на дольки коротких строчек.
Я давно твоё имя из файлов сердечных вычла,
заменив вереницей невидимых жирных точек.
Я устала от зим с их простой усечённой рифмой.
Если лето любовь, то зима всякий раз разлука…
Но ночами плывёт безмятежно меж...

В точку сливается время, пространство... И тени
Вдруг обретают простой и естественный смысл -
Вот я и здесь. И рассвет ничего не изменит -
В небе ночном тёмный ливень дорогу размыл

Точка безумия. Сердце колотится жарко,
Светятся руки, сплетаясь в проёме двери
Между мирами. Тропинкой в заброшенном парке
Путь проступает невиданный в свете зари

Будут полёты. И в небе огнём согреваясь,
Будем хлопушками старые звёзды взрывать
Сны опадают с ресниц, как одежда чужая -
Ты научись без...

Действующие лица:
Партизаны.
Фашисты.
Полицаи.
Разведчик.
Предатель.
Дух хозяина болота.

Действие первое.
Картина первая.

(Поздняя осень. Партизанский лагерь)

Иван:
Шумит суровый брянский лес.
Вот и обрезан мой обрез,
Патрон последний вставлен в дуло.

Радист:
Кажись, фашисты взяли Тулу
И (точка, два тире) Житомир.

Фельдшер:
Начштаба в страшных муках помер,
И остальные тоже мрут.

Политрук (пленному немцу):
Дас ист фашистишен капут
Унд коммунистишен гешлоссен,
Их...

Заплетаются рифмы и строчки,
Запятые закручены в точки.
Я рисую своё одиночество.
Муза слушает. Ваше Высочество!
Мне в молчаньи не выжить. Снова.
В омут прыгаю. Рифма готова.
Сердце только не бьётся, колышется.
В этом сумраке мне не дышится.
Почитайте меж строк, подумайте.
Может есть в этом что-то умное.
От любви до безумия - строчка.
Всё готово. Ловите! Точка

Я слышу нежность
сердца твоего.
И замирает Дух
во мне мятежный.
И мне не нужно
больше ничего –
С тобой одним лишь
слышу мир безбрежный.

В нём всё слилось –
и Небо, и Земля.
В нём я лечу, тону,
смеюсь и плачу.
В нём ты во всём,
в тебе лишь только я.
Мгновений бег
совсем для нас не значим.

Там вечность в точке
будто растеклась.
Там точка
есть начало Мирозданья.
Там жизнь
в вершенье смерти ворвалась.
Едино там
у нас с тобой дыханье.

Нет ничего, -
и ночь при...

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...

С каждым шагом рождалась строчка.
По щекам щекотал мелкий дождик.
В отношениях наших – точка,
А анализ наступит позже.

«Добрых» вновь оказалось больше,
Их слова оказались сильнее.
Я хотела любить тебя дольше,
Только дальше было б больнее.

С головы до ног окатила
Проезжавшая мимо машина.
Помогло. Пыл она остудила.
Как бы сделать довольную «мину»?

Как и прежде, рождаются строчки,
Но за ворот стекают слезы,
Может, наш роман не закончен,
Может рано нам ставить точки…

Моя дорога – пропасть в «никуда»,
Последняя строка и точка в разговоре с Богом.
В его глазах я - алкоголик, наркоман, подлец,
Бродячий пёс, мне неуютно быть под тёплым кровом!

Куда уютнее мне спрятаться в ночи,
С холодными дождями омывать луну и звёзды,
По всей земле искать от той двери ключи,
Бросая каждый день вновь свитые мной гнёзда!

Квитень - квантовая матерь
Кантов точка вереницей
скапливаясь из столпа-
творичных атмосфер
без знаков где "STOP"
твой АМПЕР, поскрёбышек эры
чугунковых шариковым скатив со скамеек,
им откроет глаза на время,
на мир-пир, на царя-империю,
застеклит от морозца синего
да от птиц цвета вешнего,
она-де вечная, когтём распишется,
да раскудрявит весною перия,
да не склюёт зерно у форточки,
она-де жрица первобытных актриц
хранительница лиц и тотема,
она-де в системе, примёрзла к антенне...