Точка зренья

Нет текущих камней,
В их природе заложена твёрдость.
Нет холодных огней,
Пламя вспыхнув, не знает покорность.

То, что свыше заложено в сущность,
Её делает тем, чем ей быть.
Придаёт облакам их воздушность,
Подтолкнув, на луну волка выть.

И всему и всем выбор даётся,
Лишь из качества сущности их.
Нет бездонного в мире колодца,
Ограничена сущность живых.

Обоняние, вкус, осязание, зрение, слух,
Вот, те пять наших качеств, что мир нам покажут.
За пределами их, разум наш слеп и...

Он:
- Раздора нет, я миром весь объят, я в пусто-
те её постиг, я стал пространством в тот же
миг и счастлив и доволен всем, молитва всё
вокруг, старанья, и слова, мысли придыха-
нье, всё дух и ты внутри или вовне иль меж-
ду и слух,и зрение,и аромат,и осязанию (он
рад)и вкус, и вся любовь,и песня,что ангелы
поют,...чудесней....нет.
Она:
- Мой милый, ты весь во мне и я могила,
иль колыбель событий, чувств, ты, я, и нет
тех в мире уст, чтоб разорвали шквала дро
бь, оргазм, мотив...

Стар, как будто никогда и не был юн, тремор,
одышка и шаркающая походка, лютни не сыг-
рают тушь, лодка, давно дала течь, (ушь, как
вид чертополоха), и не надо вести речь о том,
что было (не тревожь лоха), когда-то, длинные
засаленные волосы, латы, битвы без конца,
ещё того, бывшего юнца (верившего ещё в
своё бессмертие) без особого приглашения,
и преград, всё текло само собой, благодаря
рельефу местности, руслу, суслу вместо крови
не было места, да, ещё была и жива его невес...

Когда пройдут дурные дни,
Когда дождя иссякнет нитка,
То пред тобой, склоняясь низко,
Я попрошу: повремени,
Отсрочь безжалостный уход,
Хотя б на час, на день, на год.
Ведь ты была всему порукой,
Но я тогда понять не смог.
И вот теперь с такою мукой
Уходит почва из-под ног.
А ночь осенняя черна,
Осклизлый лист к окну прижался.
Любил я,
но не унижался,
Теперь один,
и ты вольна
Ускорить медленный уход
Из памяти,
из поля зренья.
Не оскорбляю подозреньем,
Всему-то видимо черед...

Вот видишь, чаша, что на престоле во Вселенной чисто так сияет,
На дне ее – жемчужина божественной любви, что вечною зовется.
И нагнетаются лучи и льются за пределы,
И собирают души на проверенную ось.
Ты по Лучу Любви пройди видимости сквозь.
И не ответь на тысячи иллюзий острые осколки.
Ты состояние души, не расплескавши, донеси,
Ты ношу святости не урони, когда всей тяжестью земли тебя остудят.
Ты к Истине идешь, и все препятствия на твоем пути –
Лишь бутафория, что силу напрягает...

Приподнятый, радостный дух,
Прозрачная осень вселила,
Как праздник, она подарила
Особые зренье и слух.
Увидеть предмет изнутри,
Услышать благие порывы
И в эти мгновенья счастливо
Ответные чувства найти.
Не каждому это дано,
Явилось – сочти за удачу.
Пусть контуром дождь обозначит
Негаснущий свет и окно.
Там тихо, квартира чиста,
И лампа горит вполнакала.
А вечер осенний устало
Скользит, как по глади листа.
1990г.

Присмирела в окне темнота,
И фонарь упирается в лужу.
А холодная струйка у рта,
Преломляется в зимнюю стужу.
В двух шагах от недавней беды,
Напрягая не зоркое зренье,
Поищу на прощанье следы,
Не найду
И вздохну с облегченьем.
Значит, кто-то опять пощадил,
Дождевыми накрыл облаками…
Или сам здесь Господь проходил,
О листву задевая перстами.
1991г.

Богородское кладбище в грязном снегу.
Я туда не пройду и найти не смогу.
Ни имен, ни фамилий, ни дат…
Только матери в черном да свечи в руках,
И снежинки, как души – парят в облаках, -
Неизвестных, забытых солдат.
Богородское кладбище – дальше Москва,
Стен кремлевских бойницы, в размах синева,
Купола, позолотой увитые.
Далеки от державной кремлевской стены,
Неизвестные дети известной страны,
Неопознанные, позабытые.
Богородское кладбище – с краю кусты,
Сколько зренья хватает...

С поворотом прямо сто
И затем налево
На второй этаж в окно
Поднимайтесь смело
Невысоко хорошо
Недалёко хватко
Там нальётся молоко
Полно-хлёбким дядькам…
А потом поход в кино
Свет протуберанцы
Срекламируют клеймо
Жирные засранцы
Оборванцы как говно
В титрах проплывают
Им внушают что ОНО
Их не ущемляет…
В отвороте фирмы знак
В солнечных затменьях
Выдаёт для зрений брак
Образа движенья…

24. 03. 15

О если б мог, подобно матерьялу
Тебя, подобно гипсу приручить,
Чтобы навек устала плоть любить
И жизнь не мчалась к мертвому началу,
Но ты живешь и не устанешь жить.

И мириады глаз глядят в тебя
Из тех пространств, что и для них кишели
Небесными телами, и ужели
Я сам живу, все мертвое любя,
И ты живешь, и нас дробят недели,

Ответь, к чему безмолвствия печать
Устам, еще не знавшим кармной глины,
Возбранно меж успенных и молчать,
И ложию скверниться, цеппелины

Я с ангелами звал...