Точка закипания

Речь опять пойдёт об Иегове,
О делах глубокой старины.
Установки Бога племенного
Для любой религии верны.

В поселеньях скотоводов древних,
Как сейчас почти без перемен,
Не было у населенья денег,
Натуральный царствовал обмен.

С разницей от наших безлошадных
На дворах дымился тёплый кал,
И законы были беспощадны
К тем, кто глаз на ту скотину клал.

«Кто вола скрадёт, на всякий случай
В город уведёт, а там продаст –
Пять волов отдаст, когда прищучат,
И ответит за вола в пять...

Иаков жил в земле странствия
Отцов своих. Авраам
Ещё обживал пространства те,
Но не удержался сам

На той земле изначально он.
А вслед Исаак-сынок
Препоны царьков-начальников
Преодолеть не смог.

Чиновник, администрация
Сгоняли его с земель.
Господь-Бог благоприятствовал
Совсем не уйти оттель*.

Два внука слегка повздорили,
Ужиться могли с трудом.
Дорогой отцов проторенной
Исав перешёл в Едом.

Не выдержав конкуренции,
В Сеире он проживал
И с братом...

Дело то случилось в Иудее,
Там Филистимляне для войны
Собрались в Сокхофе. Прочих злее
Они были. Ну, а им евреи
Со своей вредили стороны.

Встал Саул в долине дуба станом
С войском, подготовленным к войне.
Склон горы один Израильтяне
Держат, на другом – Филистимляне,
А долина дуба в стороне.

(Хоть написано в Писанье – между
Ними та долина пролегла.
Переписчик видно был невежда
Иль гора, что возвышалась прежде,
Опустилась ниже сапога).

В стане не в спортивном, в Филистимском...

Закрыть свои глаза и по теченью плыть.
Я много лет подряд пыталась все забыть,
Но память, как волной, меня вернет туда
В страну, где ты со мной и горе не беда.

Жила, не знав как ты умеешь быть жесток,
Я сердцем – наугад, а солнце – на восход.
Где ветер целовал мне щеки до зари,
Где б ты мне не сказал так просто «Уходи».

Остаться б навсегда в стране блаженных грез,
Там, где с тобою я, где нет соленых слез.
Назад все не вернуть. Просил, и я ушла.
В стране той сладких снов я счастья...

Что ищу я здесь и зачем спешу,
Тороплюсь куда и стихи пишу.
Всё хочу понять, всё хочу узнать.
Время прочь летит, его не догнать.

И опять зима, белый снег упал.
Речку быструю, льдом мороз сковал.
Новый день пришёл, принёс ветер нам.
Ветер северный — это к холодам.

Будни серые, дни похожие.
В жизни этой мы все прохожие.
Сквозь неё пройдя, не останемся.
Повстречавшись в ней, вновь прощаемся.

Прочь зима уйдёт и растает снег,
Продолжает свой, время в Вечность бег.
Всё меняется, а...

Мимо той избушки шаткой
От зрачка до горизонта
Мчится жизнь гнедой лошадкой
В страсти нежного восхода.

Жизнь как зебра: обернётся
Чёрно-белою спиной,
Будет ясно, кто вернётся,
Кто уснёт в земле сырой.

Для меня плохая новость:
Повернулась жизнь ко мне
Самой тёмной стороною:
Тело продал он войне.

Не печалюсь я нисколько,
Что отхлынул счастья свет.
Жалко мне ужасно только,
Что героя теперь нет…

Был хорош он мне, приятен,
Я скучала без него.
Стал и мир мне не понятен...

Идешь дышать мертвым воздухом?
Легкие - папирусная бумага,
Впитывают влагу по молекулам,
Замерзают в пакетиках,
Той самой, редкой,
Третьей, донорской,
Живой крови.

Идешь дышать мертвым воздухом?
Оледенелые щеки без румянца
Колятся, больно колятся,
Замерзают в патетике,
В той самой, четвертой,
Космическо-черной и
Холодной зиме.

24.12.09

Сказал Иегова: «Вытеши
Скрижали две Моисей,
Подобные тем, что в кипише
Разбил ты, Моих вестей
Ты в мир не донёс, обидевшись
На глупый народец сей.

На этих скрижалях каменных,
Как вышивку на атлас,
Я новые, что и ранее,
Слова напишу для вас.
Читать их перед собранием
Священникам Мой наказ.

Готов будь назавтра с солнышком
На гору Синай взойти,
Скрижали возьми и пёрышко
За Мною стенографить,
Стучать молотком по колышкам,
Ведь камень тот не графит.

Для лёгкого восхождения...

За козла Белов ответит,
Раз героев он не чтит
И в Писание заметил,
Что совсем не в лучшем свете
Предстаёт порой Давид.

То проявит благородство -
Не пронзит царя копьём,
То на женщин поведётся
Иль в предел чужой вопрётся
С невоспитанным жлобьём.

Так ведёт себя порою -
Ангелок пред ним абрек.
Что сказать нам про героя -
Всё в нём, вплоть до геморроя,
Одним словом – человек.

Взять других, те ещё хуже.
У Саула нрав такой,
Хоть сдавай его в психушку,
Жизнь его как погремушка...

Чомусь люблю дивитись на вогонь...
Не той, що нищить, а на той, що гріє,
Що спомини з дитячих літ навіє,
Котрі зринають з маминих долонь.

О, цей прадавній Прометеїв скарб!
Він диктував поетам мудрі строфи,
Покірним був, немов слухняний раб,
Караючим, неначе хрест Голгофи.

Вогонь святий зуміймо зберегти,
Що будить в серці віри світлий промінь,
Гукає відкривати невідоме,
Що час хова під панцир золотий.