Тьмы не бывает

БОЖЕСТВЕННАЯ ПОЭМА. ДИАЛОГ. ЧАСТЬ 6.

Ученик.

Учитель, как, скажи, ответь,
Любить других, пристрастных, властных,
Греховным дЕяньям подвластных,
Когда над ними Божья плеть?
Когда они – причина Боли,
Мир подминают под себя,
В них не мозги – грехов мозоли,
Враги друг другу и броня
Что мы пред ними? Так… калеки…
Как смеем голос свой подать…
Они же – Альфа и Омеги,
Ну, как душою их принять?
Ну, не взыщи. То – вероломство,
То – лесть, услужливый прием…

Учитель.

Невежество, мой...

Яков Есепкин

ЛОТОСЫ ЭДЕМА

• «Эсхатологическая мистерия «Космополис архаики», давно ставшая культовой в российском литературном андеграунде, а теперь и на книжном рынке США и Канады, не может не потрясать. Глобальную трагическую парадигму вполне логично продолжают и завершают такие произведения Есепкина, как «Траур по Клитемнестре» и «Вакханки в серебре». Они уже доступны не только русскоязычному мировому читателю, но и русским элитариям, сохранившимся на постсоветском пространстве.»
О...

«Камерность сочинений Есепкина – одна из ловушек гения. Об Истине писать нельзя и он притворяется, надевает маску камерного певца.»
В. Крайнова


I

Где путрамент златой, Аполлон,
Мы ль не вспели чертоги Эдема,
Время тлесть, аще точат салон
Фреи твой и венок – диодема.

Шлейфы Цин в сукровице рябой,
Всё икают оне и постятся,
Се вино или кровь, голубой
Цвет пиют и, зевая, вертятся.

Кто юродив, еще именит,
Мглу незвездных ли вынесет камор,
Виждь хотя, как с бескровных ланит...

Милей надежды нет на свете
Прекрасней света не бывает тьмы
Ты озарила лаской моё сердце
И в миг я понял, что мы влюблены.

Разбились стеклами слова пустые
Увидели мы цену золота души
Я знаю, мы были рождены такие
Самой судьбой мы были сведены.

Тот миг как влага напоил надежды
Сняла судьба вуали тьмы
Слова потоком речки стали
И ангелы шептали, мы с тобой одни.

Рука стремилась стать тебе опорой
Плечо взяло нагрузку всех надежд
И улыбнулись мы друг другу
И встали на ступеньку...

Кровавый рисунок....

Старинная книга в золотом переплёте,
Опракинулась со скрипучей полки,
Её пыль мол салютом кружила вокруг,
Словно в сказке раздался таинственный звук,
Книга раскрылась упавши на пол,
Неизвестные буквы и дивный декор,
Предавали письму безумие смысла,
На другой странице находилась картина,
При свете луны она будто живая,
В крови та страница откуда не зная,
Возможно из глаз того , кто ту книгу читает


Почему меня обходит луч света?
Может мне выхода...

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

В Великом -Устюге далёком,
На севере в холодной мгле
С полярным кругом одиноким
Дед думал думу в декабре.

Как привезти подарки детям
Чтоб всем хватило и на всех
На елках чтоб всем Васям , Петям
Им было много всех утех,
Чтоб слышен был веселый смех.

Но встала фабрика игрушек,
Чубайс понял тариф на свет,
Еще ведь мало погремушек,
Цветных шаров- ну просто смех,

А шоколадок и мартышек,
Свиней и козочек- чуть-чуть
И хорошо что много мишек,
А то бы было просто жуть.

Ах...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Ястребинка средь мраморных плит
в небо синее нежно глядит.

Здесь, в ущелии, солнце печёт,
и родник пересохший течёт.

Тихо падает струйка воды,
орошая траву и цветы.

Там, где ковшик хрустален и чист,
изумрудный глядит стрелолист.

Здесь – пристанище верное фей,
здесь давно не бывало людей.

Только мерное жужжание пчёл,
для которых цветки, словно стол.

Собирают утробой нектар,
тихо клонится золотом шар.

Распрямился, хозяйка-пчела
уж к другому столу перешла.

По утрам...

Все на круги своя...
Спотыкается день -
на лице бытия
пробивается тень.
Потускнели цвета,
изменяется свет...
Только круг бытия
не исходит на нет.

***
На остром лезвии ножа,
срывая жалкие одежды,
вся окровавлена Душа -
источник веры и надежды.

***
Удар судьбы. Осадок горький.
Нет к старому возврата...
И впереди одна дорога -
по лезвию каната.

***
У жизни во знамение
во всем свое лицо -
печать благословения
ниспослана Творцом.
Пока бегут видения -
минута горяча...