Титаны

Александр Сергеевич, здравствуйте!
Вашему креслу
на сутулую спину кладу свою руку с восторгом…
Для меня неожиданно детство сегодня воскресло
в Вашем маленьком домике в центре вселенной просторной.

Здесь, как прежде - Кащей и русалка, дубы и анчары,
и летит Черномор, и старуха грустит над корытом,
и царевна в хрустальном гробу…
И стихов Ваших чары
не утратили силы.
И в сказку калитка открыта.

И смотрю я с холма на сосновую рощу и берег.
И душой отвердевшей легко и небольно...

Сегодня первый снег сошёл,
рассыпался белёсой крупкой.
И по траве хрустальной хрупкой
он шёл, несильный, небольшой.
Он словно место выбирал,
где будет впредь ложиться ночью,
и где развесит вьюги клочья,
когда придёт его пора.
Он притворялся простаком,
зашедшим в гости на минутку,
был рад и малому заку́тку.
И в робком облике таком
жила святая простота.
Снег невесомый, чист и светел,
белел, белее всех на свете.
Но пал в траву и влагой стал.

Когда у ветра на крыле
воро́тится он в...

***
Посредством самоотреченья и великого смирения себя
В титана воли превращается вчера ещё разбойник и задира,
А может, даже ожидать его творца великославного судьба…
Ведь не секрет: и внутри самого презренного бесправного раба
С рождения живёт
свободный дух и, может, будущий Владыка мира!

Баба Тома познала в шесят материнство:
На помойке нашла дорогого сыночка,
И судьба, на которую б лишь материться,
Прощена была сразу досрочно, и точка.

Впрочем, был не такой, как заказан, сыночек:
Его череп был длинен, почти нефертитин,
И, тревожно пищащий как Гейгеля счетчик,
Не хотел, в общем, пищи: ни соски, ни тити.

Баба Тома пихала свой старческий палец
Ему в ротик открытый, - зачем, фантазёрка?
Потому что малЕц превращал его в смалец,
Истирая зубами, как мелкая тёрка...