Тиски

Нестерпимо-гнетущий, немыслимый зной -
Вечный ужас просторов саванны,
Распалился, придя самой ранней весной
В заповедную зону Ботсваны.
Превратились в канавы былые ручьи,
Обмелели, засохли озёра.
Не сулили дождя по утрам и в ночи
Облака перьевые – позёры.

Молодой лев, лишь ночью возглавивший прайд,
На рассвете повёл всех на запад.
Патриарх оставался, он в схватке вчера
Проиграл. Кровь сочилась из лапы.

Под засохшей акацией, часто дыша,
Он лежал и зализывал рану...

Ветви вымокшего клена
бьются, бьются, бьются, бьются,
как слепые птицы, бьются
об окошко, не спеша.
Непогода, непогода…,
и в душе моей ненастье.
Разрывается на части
наболевшая душа.

Сколько боли, сколько боли,
сколько боли в этом мире!
Боль людская – словно гири
на руках и на ногах.
Войны, войны, войны, войны!
Каждый миг кому-то больно.
Как подумаю об этом,
сразу сердце – как в тисках.

С чем сравнить мои страданья?
Ощущенье снятой кожи –
вот на что они похожи!
Люди...

Я – прошлое твоё. А прошлым быть обидно.
Не выпитый бокал прокисшего вина,
Забытый в прожитом. Вино едва отпито.
Ты не опустошишь его уже до дна.
Я от тисков тоски в беспамятстве не скроюсь.
Где тот бокал вина, налитый до краёв?
Как на давным-давно прочитанную повесть
Ты смотришь на меня. Я – прошлое твоё.

2007 г.


Так крикнуть хочется, а рот откроешь – стыд.
Там эмбрионы слов на ранней стадии.
Шлюз на реке моих невнятных слов закрыт.
Атака звонких рифм… И вновь в осаде я...

За кругом полярным бескрайнее царство зимы,
Седые снега усыпили застывшую землю,
Тоскливо в тисках ледяной беспросветной тюрьмы,
Лишь вьюга вальсирует, воя злорадно, с метелью.
А вот на экваторе вовсе иная игра,
Здесь солнце с песком поделили глухие владенья,
Сплетаются в танце огня миражи и жара,
Повсюду неся за собою иное забвенье.
И слава Всевышнему я далеко от тех мест,
Где вольно творят беспределы лихие стихии
И с радостью кроткой неся предначертанный крест,
Я помню...

Мироточащее светом слово –
Евангелие от распятого лета,
Осень в наших краях снова
Бродит ржавчиной хриплого ветра.
Я завяжу чувственность солнца
В узел тугой, да сброшу дождями,
Душа по воде расходится кольцами,
Сердце в тисках листопада зажало.
Я концентрирую холод неба
В черных глазах, как в черных оковах,
Сводит остывшие, сжатые вены
Рек, золотом мажет живое,
Золотом, что отзвенело печалью
В трубах похмельных летнего пира,
Осень в наших краях причалила,
Бродит пометом сиплых...

Сквозь утра серую завесу
Пробиться луч спешил несмело.
Клубилось марево над лесом.
Держала ночь в тисках умелых

Сумбурных снов резную связку,
Не смея рвать туманных нитей.
А вдалеке плескалась краска
Из бледных роз, росой умытых.

Лаская край у горизонта,
Мазков рассветная палитра
Струилась в мир, дробясь в озоне,
В надежде жажды и открытий.

И любовались небесами
Глаза, и сердце, окрылённо,
Летело ввысь, где берег дальний
Познал мечты живой законы.

25.08.2008

Чёрный чай в моём стакане,
Непонятный серый пепел
Облепил мои ладони и засыпал мои брови.
Очень душно в помещенье - жарко и невыносимо,
В кольца замкнуто сознанье и тисками давит сильно…

Яркий свет глаза мне слепит,
А, отключив, мне станет страшно,
Забыть бы всё, но не невозможно,
Но почему же ей не сложно:
Забыть, уйти, захлопнуть дверь,
На все вопросы отвечать: «Не знаю, не хочу, поверь»?

За что меня можно любить?! -
Безумный, нелепый и пьяный!
В душе моей – свет и любовь,
Но для всех эти чувства – изъяны!

Чаще я грустный и нудный,
«Лечу» всех подряд, чем попало.
Выпил с утра ящик пива –
Но мне и этого мало.

Свои руки я режу до крови,
Хотя, умирать и не тянет.
Грозился всё спрыгнуть с моста я,
Но страх душу тисками давит!

Говорил, что люблю, очень часто.
И не врал, в каждой фразе нежность.
Так почему же опять я страдаю?!
Как будто бы в этом потребность...

Мне мешают слова-
Они роятся во рту,
Они тревожат мой сон
И щекочут язык
Мне не нужна голова,
Я говорю в пустоту,
И там, где мой дом-
Огонь недавно затих.
Мне беспокойно в тоске,
Когда клокочет в виске.
Все уйдут, а я останусь,
Если что- скажу:”Стреляли”.
Я приколочен к доске
И свобода в тиске.
Есть кто живой ?
Приходи, здесь только нас не позвали.

В дорогу... Надежда, веди!
Оставшиеся, поднимите
Бокалы за тех, кто в пути...
И ждите. Молитесь и ждите...

Ян Налепка

Летят года над тихой Садгорой...
На кладбище среди мещан окрестных
Лежит, дождем оплаканный, Герой
Советского Союза – не из местных...

Ян Налепка – словацкий капитан,
А ранее – учитель в школе сельской...
Смерть на войне гуляет по пятам...
Он, мертвый, горд: от пули пал немецкой.

И это означает, что врагу
Не шестерил, не заключал с ним сделку....
В упор...