Тишь

Уснули птицы и цветы.
Затихли звуки тварной жизни.
В тиши. Без сна. Несут мечты
Меня. Причудливо капризны.

То вижу я себя княжной,
В высоком тереме живущей.
Как будто клетка предо мной
С заморской птицею поющей.

Ласкает пение мой слух.
Вдруг будто голос слышу нежный:
«Не терпит клеток птичий дух.
Хочу вернуться к жизни прежней».

Сошла улыбка с моих уст,
И сердцу стало очень больно.
«Прости. Пусть терем будет пуст.
Сломаю клетку. Будешь вольной».

А то крестьянкою простой...

Словно листья с деревьев срываются ноты и тают.
В них любовь и разлука несется куда-то в туман.
Я живу и смеюсь над собой, и тебя не хватает,
И уже не прельщают иллюзии - все в них обман.

И душа моя, милый, тот ежик в извечном тумане,
То провалится в пропасть, то снова к созвездьям летит,
Звезды – листья небес, и нас осень уже не обманет,
Лес влюбленностей наших едва ль от любви защитит.

Мы еще на распутье, но камень тот вечный во мраке,
И начертаны там для грядущего наши пути...

1
Сия история случилась
лет несколько... тому назад...,
в провинции, что проявилась,
чрез нравы местные - не в лад ( ! ),
где, средь бесчисленных предместий,
в одном из собственных поместий
( Отстроенных с размахом сил! ),
старинный русский барин жил,
кой Троекуров, от рождения,
в Петра, отца..., Кирила сын,
а то, по крови, Господин,
минуя прочих самомнения,
из тех, кто в завистях свербя,
плели любезности..., скорбя!
2
Его обширное богатство,
а также: связи..., знатный род...

Не делай громкость тише!
Пускай все слышат, пускай все знают!
Пусть видят, чувствуют и дышат...
Пусть это все запоминают!!!
Как сердце бьется! Как трепещет...
Как прикурить не удается...
И лишь на ухо, тихо шепчет-
Не делай мою громкость тише....

Я напьюсь и забуду снова
На одну ночь страданья души.
И пойду опять прочь из дома
Песни петь во всю глотку в тиши.

Разобью бутылку пустую
И стекло разбросаю вокруг.
Из пакета достану другую,
Чтоб печаль не пришла ко мне вдруг.

Закурю сигарету с ментолом
Допивая вино под кустом.
И я вспомнил как ты к другому
Уходила, укрывшись платком.

На заре домой возвращаясь,
Вновь с поникшей больной головой.
Я опять с тобой повстречаюсь
И пройду как всегда стороной.

Просижу целый день...

В ночной тиши
Листва шуршит-
То дождик моросит.
Опять одна
Я у окна,
Душа моя грустит.
А кто-то рад,
Что листопад,
Что осень на дворе.
Им под зонтом
Одним, вдвоем
Уютно в октябре.
Как я могла?
Любовь гнала
Из сердца и души.
Но как, любя,
Забыть тебя?
Как боль не ворошить?
Жаль не вернуть
Хоть пять минут.
Я б не бежала прочь.
И мы с тобой,
Шурша листвой,
Гуляли бы всю ночь.
Времени нить
Не возвратить,
Судьбу не упросить.
В ночной тиши
Листва шуршит-
То дождик моросит...

Белый снег кружится надо мной,
Падая на плечи снова снова!
Я всегда хотела быть с тобой,
Это чувство мне теперь знакомо.

Я стараюсь думать о тебе,
Я мечтаю быть как можно ближе,
Ну и что ж, что все прошло уже
Время все течет, все тише тише...

Плачет,шепчет дождик сонный,
Льёт всю ночь неугомонный,
Не хочу его унять,
Надо мне его понять.

Тише,тише не шумите,
Боль мою не разбудите...
Вот сейчас он скажет мне
Тайну в мягкой тишине.

Я узнаю, я добуду
Ключ к волшебнейшему чуду
И навечно окажусь
В мире, где бессильна грусть!

Сначала был сон

Скифы врываются в мир моих снов запоздало.
Под предводителем дикая лошадь заржала,
И уносились куда-то в пучину сомнений,
И не искали любви, тишины, вдохновенья.
Странная встреча, почти на границе разлуки,
Скифы летели, мелькали их руки и луки.
Стройные девы в плену и любви, и печали,
Наши сомненья и наши тревоги встречали.

Что это? Сон. Не пора ли уже просыпаться?
В голосе звон, в этом ливне чего нам бояться?
Смотрит мой брат, и проносятся в полночи мимо
Снова...

Я так хочу сказать - прости,
Но затеряется в толпе
Мой голос. Умерших пути
Хребет разрезали судьбе.
Я в снимках пожелтевших лет
Увидел больше, чем дано:
Жизнь, соскользнувшую в кювет,
В тоску открытое окно,
Ворону, рвущуюся в высь,
Орла, парящего в высях.
Кошмар, прошу тебя, не снись -
А сны по-прежнему грозят,
И високосен каждый год,
И кровь желает видеть свет,
И раскаленным утюгом
Дорожный светится кювет.
Я весь проклятьями обшит,
Мне порча облегчает дух,
И лишь в полуночной...