Тишина касается осторожно

Я уйду в тишину и никто не заметит...
Только стрелки часов будут так-же стучать.
И быть может то будет... сумрачный вечер...
Может быть будет лето... а может зима.

Будет снег или дождь... будет день или ночь...
Но не будет меня больше здесь.
Я уйду от всего... навсегда... прочь...
Но всё так же от ветра шуметь будет лес.

Будут снова рассветы и будут закаты...
Только всё это будет уже без меня.
И не вспомнит никто... что когда-то...
Жила среди вас... такая вот я.

Я уйду в тишину...

Лишь тишина рисует твой портрет,
Лишь силуэт твой в сумраке ночей.
Его сквозь время растворит рассвет,
И невозможно никогда мне стать твоей.
Слёзы вновь льются нежно на ладонь,
Стереть печаль эту никто пока не может.
Ах как хочу я перекрыть всю эту боль.
Но сердце вновь, лишь муками тревожит.
И я одна в этой бездушной пустоте.
Душа томиться просто в поисках тепла.
Но всё не то и стали дни не те.
И даже в свете солнца только боль и мгла.

Нет ни гомона, ни шума.
Оглушает тишина.
Холодна она, угрюма,
Беспощадна, не слышна,
Но звучит как гром небесный.
Ей сам космос слишком тесный.
В душу ломится она.

Не стучит ногами в двери.
Для неё преграды нет.
Проникает хищным зверем,
Игнорирует запрет.
От неё сбежали звуки.
Стихли шорохи и стуки.
Даже мыслей стёрся след.

Прощание с августом

Как касается музыка чуткого слуха,
Так и в этой мелодии дивной дождя,
Все мне слышится стон, пустота и разруха,
Это память смывает беспечно тебя.
- Почему? Отчего так уныло и тихо
В том лесу заповедном, где были вдвоем?
Так Водила с Аукой запутали Лихо,
И оно заплутало, но мы не придем.

Мы устали по этим дубравам скитаться
И искать объясненья той ревности лютой,
Только музыка слуха способна касаться,
Но она не тревожит уже почему-то.
Было все это, было? Ты...

Оглуши меня мир тишиной,
Чтобы смог я сознанья лишиться.
И инстинкт, подсказал по какой,
Мне дороге в себя возвратиться.

И инстинкт, а не мысль — он надёжней,
В нём живёт опыт предков моих.
Не живёт мыслей в нём осторожность,
Нет сомнений, метаний нет их.

На дорогах здесь нет ям и луж,
Не размоет асфальта дождями.
Зимы мягче, без лютости стуж,
Не запряжены тройки санями.

И везде — всюду люди и нет тишины,
Никогда не стихает здесь шум.
Даже ночью врывается он в мои сны,
Здесь...

Исписан грифель до конца,
На пальцах виден его след.
Он рисовал её портрет,
Не разглядеть черты лица,
Она под маскою шута.
Портрет повесил у окна
И лишь один знал кто она.

Когда касался луч стекла,
Ему казалось, что на миг,
Вдруг оживал под маской лик,
И в тишине её уста
Шептали нежные слова,
Те, от которых он тогда,
Пылал, пьянел, сходил с ума.

Это не мистика, не сон,
Он до сих пор в неё влюблён.

Давай мы просто тихо помолчим…
Карандаша нетОченый огрызок
Слова на лист бросает, будто брызги…
Но грифель – всё же стОит наточить…

Мы помолчим с тобой о тишине,
Той, бессловесной, тем прекрасной,
Что спелой ягодой в вине
Вернётся послевкусьем ясным…

Мы помолчим, сквозь мир, издалека,
Касаясь только взглядами в ночи…
Качнутся, расступаясь, облака,
А мы с тобой тихонько помолчим…

Пальцы памяти касаются ресниц,
И морщины появляются у глаз.
Мы не станем перед прошлым
падать ниц
И смотреть уже увиденный
сеанс.
Только память не уходит
никогда,
Вечно бродит где-то тенью
в стороне,
И становятся прожитые
года
С настоящими, как братья,
наравне.
И стоят давно ушедшие
друзья
За плечами новых, тихие,
как тень.
Ведь от прошлого избавиться
нельзя,
Не проходит без следа
ни год, ни день.
. . . . . . . .
Мы на прошлое не молимся,
малыш.
Мы его не...

Шел гусенок утром ранним
По поляне не спеша,
Шел гусенок осторожно,
Потерялся он слегка.
А за ним какой то парень,
Быстро шел себе спеша,
Не заметил, было, парень,
И ступил....
Показала экспертиза:
«НАСТУПИЛ»
Будьте люди осторожны,
Не топчите Вы гусят!

Будь осторожнее
И в поисках лжи тоже
Чтобы не отхватить паранойу.