Тихонько

У крыльца, присев в печали
В даль жемчужную глядел
Чу! Сиреневая чара
Подле меня тихонько сел

Молча, и со мною схоже
Как и я, он в Мир смотрел
Он диковинная рожа
Знаю, дивен твой удел

Мы смотрели, а вечер длился
И молчали хорошо
Странно, я не удивился
Потом чара встал, исчез, ушел

Только подле, на крылечке
Где луч солнца не померк
Оставил чара мне колечко
Я и взял его, надел

Как же все враз изменилось
Перламутровый муар
Будто это мне все снилось
Будто это все мне в жар...

Сегодня таяло, сегодня
я простояла у окна.
Ум - отрезвленней, грудь свободней,
опять умиротворена.

Не знаю, почему. Должно быть,
устала попросту душа
и как-то не хотелось трогать
мятежного карандаша.

Так простояла я - в тумане,-
далекая добру и злу,
тихонько пальцем барабаня
по чуть звенящему стеклу.

Душой не лучше и не хуже,
чем первый встречный: этот вот,-
чем перламутровые лужи,
где расплескался небосвод.

Чем пролетающая птица
и попросту бегущий пёс.
И даже нищая...

Красивое слово
навеяло мне
Легенду о юноше,
чистой воде…
I
Давным-давно, века назад
Кружился так же листопад,
И запах осени цветной
Дурманил сладостной волной.
А на равнине средь холмов
Три сотни крепких теремов
Окружены были стеной,
Чтоб не забрался к ним чужой.
Надежной крепость была та
И под охраной ворота.
Там правил Князь уж много лет,
Дружина с ним не знала бед.
Он храбрым слыл и мудрым был
И больше жизни дочь любил.
Илона баловнем росла:
Мать после родов умерла.
А...

Любомир сидел, склонившись,
И с печалью на лице,
Так от слуг и не добившись,
Что случилось во дворце.

Где жена его, Милена?
Ведь была же в терему!
Не прошла ж она сквозь стены…
Как исчезла? Почему?

Да! Была в своей светлице
Перед зеркалом, одна.
Но она же ведь не птица,
Улететь чтоб из окна.

И не выпрыгнешь в окошко:
Над землею высоко …
Да! Не птица и не кошка!
Что ж случиться-то могло?!

В деревнях прошли окрестных,
Всё надеялись, а вдруг …
Всех крестьян спросили...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...

Елена Андреевна с грустью глядела:
В зеркале были её пятьдесят.
"Это ужасно! Как располнела!
Может, толстит меня этот наряд?!

Ох, эти годы, куда от них скрыться!
Если б возможно назад повернуть!
С возрастом всё-таки трудно смириться,
Жаль, что короткий у юности путь.

Впрочем, ровесницы выглядят хуже …
Я еще как-то и чем-то держусь.
Может, корсет затянуть бы потуже?!
Лучше – диета, как только вернусь!"

Елену Андреевну ждали подруги.
В коттедже за городом все собрались.
Место...

Я пройду мимо Вас,
Не коснусь даже взглядом,
Не промолвлю ни слова
И не отвернусь...

Я пройду мимо Вас,
Будто мы не знакомы,
Не замечу упрек в глазах
И не улыбнусь...

Вы бросали в беде меня и печали,
Вырывали мне сердце,
Оставляли одну.

Но не дам я Вам знать,
Что дрожат мои руки,
Что стучит громко сердце.
И про себя тихонько молюсь...

Я пройду мимо Вас,
Пусть коснемся слегка мы руками,
Но не подам я и виду,
Словно я тороплюсь...

Я пройду мимо Вас,
А Вы нескромно...

Постучало сердце в грудь,
Выйти просится похоже.
Ты печаль меня забудь,
Я тебя забуду тоже.

Ветер гонит облака,
В небе след от самолёта.
Жизнь то бурная река,
То как тихое болото.

Кто-то в небе в этот миг,
В самолёте дремлет в кресле.
Кто-то боль и сердца крик,
Всю излил, внизу здесь в песне.

Время то ползёт тихонько,
То быстрее чем стрела.
Рвётся в жизни там где тонко,
Иногда она к нам зла.

Постучало сердце в грудь,
Выйти просится похоже.
Не спеши, со мной побудь...

По району пробежался
И со всеми попрощался.
В центр областной незамедлительно подался…
Там по подземным переходам пробежался
Кто там был и милости просил
Я их всех знамением перекрестил...
На здравую жизнь их благословил
И пошёл в большой там храм...
Поднял голову к небесам,
Три раза у ворот перекрестился
И народу поклонился...
Они под стенами сидят
И слабым голосом твердят:
"Ну, подайте ради бога,
Для нас нищего народа..."
Начал я их всех знамением крестить,
Чтоб от недуг всех...

Знакомой тропинкой, надев своё лучшее платье.
Не шла, а летела послушной голубкой ручной.
И в сказку поверив, она опьянённая счастьем,
Не слышала вздоха печальной судьбы за спиной.

Судьба откровенно шептала:"Беги, без оглядки.
Обидят тебя в этом доме, тропа зарастёт".
И ставни закрыла,фонарь притушила украдкой,
Давая понять, что никто здесь уже не живёт.

Упрямой голубка была и знакомою тропкой
Опять прилетела и в двери тихонько вошла.
Услышала голос любимого ласковый...