Тихий стон

Слышатся Выстрелы
С Той Стороны.
Что-то нарушено
в памяти лет.
Ты — ...обнаружена?..
Кажется, нет.
Что же мы выскребли?
Только ли — сны?

Стоном материи,
криком души
Мы разрываемся
меж площадей.
Плачем — и каемся,
любим людей,
Ломимся в двери, — и
снова в тиши

Слышатся Выстрелы
С Той Стороны,
Лет громыхание,
шелест знамён,
Грозное, странное
эхо времён.
Что же мы выскребли?
Только ли — сны?

Белые стены.
Синие станы.
Красные стоны.
В листья растений
С ветром расстанусь
К лету простому.

Белые вены,
Синие страны,
Красная кровь
Ждут откровенно,
Верят пространно
В скорбный покров.

Положения лежа. Скоро пришел бы сон,
Но в голову к сожалению снова влез он.
Из сердца по привычке вырывался стон.
Ну и где же, королева, твой пресловутый трон?

Куда делась корона, где свита твоя?
Неужели и ты страдаешь любя?
Неужели и ты истязаешь себя?
Неужели устала от чужого вранья?

Что же плачешь в подушку? Тебе ж наплевать!
Держись. Не смей душу спиртовать.
И не надо окружающих критиковать.
Просто не надо его вспоминать…

Забывай эти губы и эти глаза глаза.
Погоди...

В поздней осени охи да стоны…
Не Овены в ночи озоруют,
Наступает сезон Скорпионов –
Не зажалят, так зацелуют!

Я совсем не хотела зимы
Вопреки всем законам понятным,
Я ее не ждала, но, увы, –
В день и час, как всегда, … аккуратно…
Хлопья снега посыпали вдруг,
Обновляя и землю и душу,
И замкнулся извечный тот круг,
И не вырваться силой наружу.
Хочешь, нет ли… но вечен закон,
Обновляющий землю страданьем,
А в ответ продолжительный стон
Перед Божьим опять Назиданьем.
Жалко кутаюсь в старый кафтан,
СпИну – к печке, а ноги в носочки
Наслаждаюсь, хоть это обман,
Тайной мыслью великой отсрочки...

Полуночной порой снова чудятся крики,
Стоны чудятся мне, будто снова в бою.
Вновь за сорок шагов злобой скошены лики,
Божью матерь ругая, целят в душу мою.
Я бы круг разорвал, и упал бездыханным,
Только судьбы свои не дано нам решать.
И которую ночь, Сашка, брат мой названный,
Умирая хрипит – Должен ты добежать.
И я снова бегу, плохо слушают ноги,
На губах крик застыл , и стрелять не могу.
Эти сорок шагов, и друзей своих многих,
До плиты гробовой, я забыть не смогу.
А по снежным...

По случаю свадьбы напарника
Мальчишник устроен в кустарнике,
Пивком запаслись вволю,
Костер разожгли в поле,
Явились менты и пожарники.

***

Каталась я морем на лодочке.
Ловила сетями селедочку,
Попалась мне рыбина:
Сосед из Жулебино,
Пришлось распивать вместе водочку.

***

Масленок рос в чаще под елкою,
Пошли мы со сватом с кошелкою,
Найти не смогли грибы,
Легли отдохнуть "кабы",
Колола нас елка иголкою.

***

Наступил на дворе листопад,
И в погоде теперь - перепад...

Колокольни дальний звон,
Расставанья тяжкий стон,
Рук любимой прикасанье,
Ожиданья тяжкий сон.

А ты всегда дарил цветы,
без них и не было свиданья.
До невозможности просты,
и поцелуи и признанья.

Робел, но взгляд не отводил,
руки от плеч не отнимая.
Я знаю - ты меня любил,
шутил, что боль твоя зубная...

У наших встреч - тюльпанов цвет,
их запах и весны рулады.
Блюли для смеха этикет,
а поцелуи, как награда.

Касанье губ в тени прохлад,
порывы нежности в обьятьях.
Любви сиреневый каскад,
прогулки в самых модных платьях.

Всё оборвАлось невзначай,
- война в горах...

Не слЫшны горестные стоны,
фамильных склепов в тишине...
И только серые вороны
не пострадали в той войне.

Печаль окутала могилы,
и скорбный мрак туманом лёг.
У духа выйти - нету силы,
тяжёлый гроб его - глубок...

Там светлый рыцарь "спит" в доспехах,
закован цепью на века.
Взывает он - не внемлет эхо,
и тайна эта велика.

Плита тяжёлая сдавила,
- она ловушка для него.
А смерть - всю силушку испила,
и в помощь нет ни одного...

Был благородный оклеветан,
и злобный враг его...