Тесный

Я – просто камень, придорожный, серый.
Я здесь лежу с тех самых давних пор,
Когда, бросая вверх огонь и серу,
Вулкан шутя играл грядою гор.

Уснул вулкан. Уснул. Ни горсти пепла,
Ни искры, ни дыханья… ни че го.
Посмертной маской – кратер, слепок
Величия былого…Обожгло

Студеным ветром зелень винограда
И город тихий, что спокойно спит
У самого подножья. Дремлет рядом
Замерзший сторож – одинокий мирт.

А я – с живой душой, в одежде камня.
Один из многих, у крутой тропы.
Как и у...

Старый пруд,
Лягушка прыг,
Всплеск воды.

***
Будь внимательным!
Цветы пастушьей сумки
На тебя глядят.

***
О сколько их на полях!
Но каждый цветет по-своему,-
Вот высший подвиг цветка!

***
Дикая цапля,
спящая -
безмятежное благородство.

***
Полевой цветок
В лучах заката меня
Пленил на миг.

***
На черной ветке
Ворон расположился.
Осенний вечер.

***
Стон ветра в пальмах,
Грохот дождя слушаю
Ночи напролет.

***
Ива на ветру.
Соловей в ветвях...

Иногда бывает грустно,
От того, что нет любви,
На душе вдруг станет пусто,
И она кричит «Пусти!».
Иногда бывает тесно,
Жить со всеми на земле,
Покорять слезами бездну,
Писать чувство на листе!
Иногда бывает сложно:
Жить, дышать, существовать…
Потому что сделать больно
Порой легче, чем понять!
Иногда бывает странно,
И душа, как в пустоте
Потерялась, ей так страшно
Словно птице в темноте!

Взгляд безразличный,
губы – две строчки.
Белый больничный
ворот сорочки
саваном тесным.
Воздуха мало.
Звук, будто треснул,
хрупким бокалом
сброшенным на пол,
крестик нательный.
Время – по капле.
Миг запредельный
сжался до точки.
Сердце устало.
Только две строчки –
был… и … не стало.

Звезды шепчутся на небе,
Чернь ночи съедает земь,
Опускаются побеги
Лунных кос в немую темнь,
Серебрятся и кружатся
По обширной стороне,
Только тесно мне здесь, братцы,
Мне бы в дали, но не те,
Где царит и правит славно
Опустелая душа,
Посох в руки и отрадной
Путь-дорожкой не спеша,
В полногрудых гор проборы,
Да далекие моря,
Повелением простора
Насыщаясь и любя.

Ты сладко спишь, раскинув руки,
А на устах печать любви!
Какие дьявольские муки
В моей рождаются крови!

Гляжу на лик завороженно,
Смотрю, дыханье затая...
И сердце бьется учащенно,
И грудь тесна ему моя!

Но нет! Твой сон не потревожу!
Ты знаешь, я же не такой!
Дождусь, когда проснешься все же,
И брошусь в омут с головой!

В душе еще осталось место
Надежде, вере и любви.
Но, может им там вместе тесно,
Тогда любовь себе возьми.

Возьми, укрой ее от злости,
От горя, страха и беды.
Ты приноси ее мне в гости,
Ко мне почаще заходи.

Тебя и земляничным чаем,
И тортом буду угощать.
Ты мне свою любовь оставишь
И часто будешь навещать.

И так, ходя друг к другу в гости
С тобой сто лет мы проживем.
В дома свои не пустим злость мы
И ураган нам нипочем.

Ты верь мне, я же тебе верю
И в дом к себе всегда...

Что-то я помню,
Что-то - забыла
С глупой житейской тщетой-суетой...

Где же все было?
Или уплыло
В эту глубинную тишь - на покой?

Мысли резвятся,
Мысли теснятся...
Много ли выдержит в жизни душа?

Разум потянет?
Или увянет,
Вынудив жить, как трава - лишь дыша?

Тихо проснуться...
Лишь потянуться...
Только и мыслей - прожить еще день?

Нет! Нет! Не сдаться!
И не сломаться!
Что б не уйти раньше времени в тень!

У крыльца, где проталины,
От сосновых, старых саней,
Слева, чуть вдали полдюжины,
Покрытие снегом кроны елей.

Сугробы высокие, белые,
Обрамляют не убранный путь,
Лошадка стоит изможденная,
Трудно головой ей даже кивнуть.

На березке тонкой, стройной,
Скворечник у верхушки весит,
По ступенькам опрошенным, манным,
В дом дорожка бежит.

В деревянный дом, добротный,
С резным узорным крыльцом,
А за ним простор вольготный,
Где рябины теснятся рядком.

Ясный день, зимний, морозный...

Со мною ты - так обними,
волной по телу трепет с дрожью.
Слова придумали не мы.
Молчи! Они пропахли ложью.

И не зови меня своей –
не выжить птице в тесном склепе.
Пустых речей мой жар честней.
Любовь – свобода, а не цепи.

Целуй, ласкай, губи, бери,
отведай, искушай, бесчинствуй.
С лучами утренней зари
усну в объятьях девой чистой.