Тесниться

Я грустить не умею наверное,
Потому что срываюсь в тоску.
И любовь недоступна безмерная -
Я расчетом ее расчленю...

Я собою бываю лишь изредка,
Потому что всегда на виду.
Не могу до конца быть искренней,
Потому что прощать не могу...

Я мечусь между прошлым и будущим,
В настоящем почти меня нет.
Жизнь скучна и груба как рубище,
Благородного шелка в ней нет.

Не могу рисковать и проигрывать,
За корыто цепляясь сижу.
Я совсем не умею завидовать -
Сверху вниз незаметно гляжу...

Слова твои, да будут они кратки,
Пред Богом о насущном не болтай.
Есть что сказать – пиши в свою тетрадку,
Но фразой длинною, красивой, гладкой,
Ты Господа от дел не отвлекай.

Болтушкой на служебном телефоне
Не будь. Ведь дурь видна в избытке слов.
Коль Богу дал обет – спеши исполнить,
Крутись, как белка в колесе, но помни -
Не жалует Создатель дураков.

А если даже не по Сеньке шапка,
Свою ошибку не спеши признать.
Пусть ты не дум властитель, не глашатай -
На стульчаке, на...

В тумане веков проступают прекрасные лица,
И древние саги становятся ближе в тот миг,
Дружина в походе, но князь Гостомысл неистов,
Он думает снова о людях и землях своих.
Он видел во сне, как сыны его гибли внезапно,
И юные внуки остались в тумане снегов.
Несется дружина по полю с отвагой, с азартом,
И снова разят его воины грозных врагов.
Что будет потом, но не хочется думать об этом,
Земля завоевана, кто же ее сохранит.
И викинги снова подходят к границам и с ветром
Их грозная...

Дедами оставленный в тесной каптёрке,
Кемарил солдат за столом на скатёрке,
И вынув потёртый блокнот с гимнастёрки,
О жизни писал наш сегодняшний Тёркин.
А рядом за стенкой, придя с самоволки,
Товарищи спали, тамбовские волки,

Готовили юношу к воинской славе,
Слегка побивали, как всех на заставе
Армейским ремнём - нету способа лучше.
А как по-другому к порядку приучишь?
Салага всё принял, набрался терпенья,
Писал стенгазету с дедов одобренья.

Посмотрим, в минуту нечастого бденья...

У природы – чудеса,
Посмотри во все глаза,
Вертолетики-стрекозы
Опьянили бархат розы,
Паучок сильнее тучки,
В сетях караулит лучик
И назад не возвращает –
Паутинка – вся сияет!
А кузнечики, кузнечики
Распрямили гордо плечики,
Подтянули и осанку
И стрекочут спозаранку.
Жук ползет тяжеловесно
И вздыхает, и ворчит,
Лишь ему в раздолье тесно,
Всех здесь надо обходить.
Кошка похитрей хозяйки,
Знает, что и как стянуть,
Только нет хитрее зайки,
Что петляет вечно путь.
Мыслит мишка...

На белой, белой простыне,
С залитой красной кровью раной,
Лежит как будто бы во сне
Товарищ верный мой и старый.

И стонет, сухо на губах,
Совсем глаза не открывает,
И я стою, в глазах мольба,
И знаю, друг мой умирает.

Прошел чеченскую войну,
И не одну, а две за другом,
А тут... в осколках и дыму...
Столпились тесно люди кругом.

И полумрачный светит свет,
Надолго электричка встала,
Вокруг, как огненный паштет,
Людей различных разбросало.

И резь в глазах, как на войне,
И...

Чтобы не было всем тесно,
Каждый знает свое место,
Даже место есть у кошки,
У кастрюли и у ложки,
Только так в семье уют,
Что порядком все зовут.
Каждый знает свое место,
Даже бабушкино тесто
И на этом месте ждут,
И сюда к тебе придут..
Ручка, книжка и тетрадка –
Все привержено к порядку,
Каждый хочет так идти,
Чтоб легко себя найти,
Чтоб нигде не затеряться,
Чтобы целеньким остаться
И не попадать под руку –
Разгонять чужую скуку
У тебя же в зале, в ванной,
На балконе в суете...

Заплетаю косы солнечных лучей
Весной.
Запоёт-запляшет тоненький ручей
Со мной.
С крыши нависает звонкая сосулька -
Хрусталь.
Скоро оборвётся, и её нисколько
Не жаль.
Пусть уходит на год старая зима
От нас.
Мы скучать не будем, знаешь ты сама
Сейчас.
И растают кучи губчатых снегов
В судьбе.
Я дарю букеты собственных стихов
Тебе.
Станет сердцу тесно от любви моей
Такой.
И глаза сияют от счастливых дней
С тобой.
Быть с тобою рядом - страстная мечта
Моя.
Чтобы в твоей жизни...

Он умер, дёрнулись руки,
и череп уж начал желтеть.
С улыбкой застыло лицо, зрачки устремились в небо.
Он словно собрался весёлую песню запеть,
а, может, решил – откусить от краюхи хлеба.

А комната у него – не комната – клеть.
Паук ухмылялся с угла,
перебирал паутину.
Пыль, пыль, только – пыль, если фарфор обтереть,
узреешь на этажерке лёгкую балерину.

Врач – не в восторге. Морг. После – сырая земля.
Диагноз – умер внезапно, загнулся от истощенья.
Ах, да,
он просил вчера, кажется...

В душе любого человека
есть потаённый уголок.
В нём – наши альфа и омега,
в нём и начало, и итог.

Когда-то в детстве был он больше,
но тем он меньше, чем мы дольше
живём и врём себе и всем,
чтоб избежать своих проблем.

Ложь во спасенье, ложь во благо,
ложь в исторический момент,
неправда в честь родного флага,
и даже милый комплимент –
есть ложь, в какие бы одежды
её не прятали невежды.

Повсюду ложь - и там и тут.
Где рот откроют, там и врут
бомжи, крестьяне, горожане...