Теряю

Люблю тебя и обожаю,
Ты для меня прекрасней всех.
В твоей улыбке тепло мая,
Как колокольчик звонкий смех.

Люблю тебя и обожаю,
И с каждым мигом всё сильней.
Ведь ты родная мне такая,
Согласен тенью быть твоей.

Люблю тебя и обожаю,
Моё ты солнышко, жена.
Мы рождены для счастья знаю:
Ведь свыше нам любовь дана!

Люблю тебя и обожаю,
Прости — несдержан иногда.
И не желая обижаю,
О том жалею сам всегда.

Люблю тебя и обожаю,
Взамен не требуя наград.
Ты взглянешь — разум я...

От мелкого воротит, от глубины кортит,
Блудить душе по нраву, но не пущает стыд.
Не радует, как прежде, куража свист лихой,
И жизнь – такая гадость, и я – такой плохой…

С утра не похмелился, лютую, аки пёс,
К обеду чарку выпил, и чушь домой понёс;
Но девка не из лёгких, теряю столько сил,
А бросить не по чести, ведь сам и приручил.

Могу ли без бутылки? Свободно, боже мой!
Да запросто, но только, замечу, без второй…
Икрой не угощайте, достаточно язя,
Встречать меня, извольте, но...

За темные ночи, за старты и стопы
Я выпью красного зелья бокал.
Руками в земле в полночь окопы.
Сам себе войско и сам генерал.

На ленте отваги жизни кусочек.
Сквозь ветер струится славное знамя.
План разработан без проволочек.
Вдали засияло сигнальное пламя!

Команда «Вперед!» в ушах зазвенела,
И тысячью клеток тело рванулось.
Душа взбунтовалась, к луне полетела.
Война ей моя не приглянулась.

Не создана, видимо, для сечи и стонов,
Запаха крови на остром металле.
Округа дрожит...

Если сердце любит,
Лепестки роз снятся,
В танце кружась дивном над землёй.
Что, скажи мне, будет?
Трудно догадаться.
Мыслям не вернуть былой покой.

В океане судеб
Две нашли друг друга,
В переплёте ниточек дорог.
Обжигает, губит
Пламенная вьюга,
Стал магнитом страсти твой порог.

И во сне мечтаю,
Нежно обнимаю,
Днём перед глазами ты стоишь.
Только замечаю:
Сохну, пропадаю.
Говорю: "Люблю!", в ответ молчишь.

Я причину знаю.
Всё я понимаю.
Слишком много надо изменить.
Веры...

Я словно в онлайн - игре,
затянута по уши, думаю,
что мои чувства всегда при мне,
я не теряю тебя, попутного.
И все снова, опять не так,
Я в кругу, и мне снова кажется,
Что стоит вот только встать,
И навсегда этот бред отвяжется.
И мне не стоит труда уйти,
Завтра уровни пройденные скажутся
Все то, что я успела найти,
На руках,
въевшись опытом,
проявится.
И чего стоит труда простить?
Такого маленького,
Беззащитного,
Слабенького?
Я научу тебя говорить,
Чтоб вместо слов...

Дикая вишня пахнет цветочной горечью.
Стихи мои, чаще все, веют гнилым отчаянием.
Теряю себя между ссорами, суетой, мелочью,
Тобою, бессонницей, взрослым уже осознанием.
Да не беги так: дороги сомкнулись в окружности
И я не преследую. Ты мне не должен ни капельки
Нежности, ну а тем более - жалости…
Сможешь так, с легкостью? Без суеты, обреченности,
Подобно цветам умирать и не ждать благодарности.

…А если нет тебя,

То и меня не будет.

Опять течет вода,

Под ней блуждают люди.

Весенний мелкий дождь,

Затянутое небо.

Раз нет тебя,то в ночь

Пойму,что меня нету.

Зачем бежать в огни,

Зачем цепляться в стену?

Не забывай пути,

За дном теряю меру.

Как снова и всегда,

Пока считает время.

А если нет тебя,

Меня ведь тоже нету.

Не хватит снова слов,

Закат укроет город.

Смотреть у края рвов,

Вдыхать весенний холод.

Прости печальных глаз...

Моют пятна души, затяжные дожди,
Серым глазом весна в окна смотрит.
Я в разлуке с тобой,ты меня подожди,
Мои чувства к тебе не промокли.

Опустила тоска в море мыслей моих,
Я на дне тайных чувств и желаний.
Несомненно уже,тяжкий труд предстоит,
К золотой середине исканий.

Потемнела вода,стало мутное дно,
Я давно не спускался так низко.
В полумраке светлей только мыслью одной,
Я совсем подобрался к ней близко.

Как ночной огонек,яркой точкой плывет,
Не боясь страшных тварей...

Умираю от удушья,
В горле ком наперевес,
Ко всему я равнодушен,
И теряю интерес.

Видно скоро станет туго,
Птица бьётся о стекло,
Руки искреннего друга,
Отдают своё тепло.

Не грусти,не беспокойся,
Голос тихо говорит,
Умирать легко и просто,
В миг сознание сгорит.

Наверху,за косогором,
Место умерших в пути,
И душа стремится в горы,
Что же душенька, лети!

Уснувшей на болоте лягушкой я созерцаю календарный
распорядок смены времен года в оконной раме
третьего тысячелетия, партитуры летней опрелости,
снежные зарисовки таежного многоголосия, осени рваное
золотое белье и желе весенней, малахитом
простуженной, радуги. Я меняюсь, теряю в воде свое отражение
и обретаю новое, но, кажется, все остается в нем, как и было,
как неизменная призрачная архитектура античных руин в движении
синей тяжести неба, все та же монументальная хрупкость,
все...